— А как похож на Сандерса! — восхитился пожилой джентльмен с конца стола.
— Хм, а действительно похож, — томно произнесла мадам Эмили-Анжела. — Но я его встречала, когда ему было уже…
— Да вы что! — воскликнул «бульдог». — Разве этот молокосос похож на Сандерса? Не смешите меня!
Вот уж от кого, а от него я точно не ожидал подобной реакции. Да, чудеса алкоголя не знают границ.
«Бульдог» не унимался.
— Это же овца в волчьей шкуре! Кто был знаком с Сандерсом, тот должен помнить его глаза, глаза хищника! А это так, жалкое подобие.
Честно, я нисколько не обиделся. «Глаза хищника» для меня не лестный эпитет, а к «овцам» и «баранам» я привык. Да и не должно меня было радовать сходство с человеком, о котором мне даже вспоминать запретили.
Мистер Филдвик слегка, как бы одобрительно, кивнул. То ли согласился со словами «бульдога», то ли сам о чём-то подумал.
На лице мистера Квинси отобразилось страстное желание поубивать всех нарушающих порядок.
— Как бы то ни было, — он уже не пытался скрыть эмоции, — на собрании присутствует преемник Родерика Сандерса, и он так же, как и мы с вами, является членом клуба. Назовите ваше имя, сэр.
Я чувствовал, что мне здесь уже нечего делать, я и так понял, что Родерик был связан с компанией сомнительных личностей. Но уйти, не назвавшись, было бы чересчур нахально с моей стороны.
Я отодвинул тяжёлый стул и встал.
— Моё имя Роберт Сандерс. Только не спешите меня записывать. Мне не нужно членство вашего клуба, я прибыл сюда исключительно из любопытства. И я прошу прощения за то, что отнял у вас столько драгоценного времени.
Мистер Квинси смерил меня снисходительным взглядом.
— Вы не можете уйти просто так. По правилам клуба ваше место должен занять либо ваш наследник, либо посторонний человек, одобренный большинством членов клуба. Поэтому, хотите вы этого или нет, я запишу ваше имя в список. Уверяю вас, вы от этого ничего не потеряете. Ваш предшественник славился своей необязательностью. Разумеется, — он немного поддался вперёд, — вы оскорбляете присутствующих своим непочтением к клубу и его традициям, но, я уверен, многие простят вас, если учтут, что ваш предок был слишком эгоистичной и своевольной натурой. Так же я, как председатель клуба, поступлю великодушно, закрыв глаза на ваше поведение. В память о Родерике Сандерсе.
Отвратительное чувство унижения. Согласен, может, я сделал глупость, но я приехал сюда не за тем, чтобы меня отчитывали, как последнего дурака. Мне всего лишь нужна правда.
Сильно пахло жжёным воском. У меня начинала кружиться голова.
— Единственное, что вы должны сделать, мистер Сандерс, — мистер Квинси уже приближался к концу своей разгромной речи, — это поклясться, что ни одна живая душа не узнает от вас о клубе «Рука славы», ибо главное правило…
— И что же будет, если я нарушу ваше главное правило? Вы меня выследите и убьете? Да и как вы, сэр, поймёте, что я окажусь клятвопреступником, заглянете в свой хрустальный шар?
Сказать, что я был поражён собственной наглости — ничего не сказать. Откуда во мне вдруг взялось столько дерзости, если я обычно все удары принимаю с минимумом сопротивления? А этот бред про хрустальный шар?