— Все родители хотят счастья своим детям. На самом деле… — Она снимает с пальца кольцо с рубином. — Возможно, ему пора перейти к вам. Это обручальное кольцо Ричарда.
— Но я не могу… — протестую я.
Но Финн берет кольцо из рук матери и взвешивает его на ладони. Он ловит мой взгляд. Его глаза — словно письмо, полное слов любви и нежности. Когда он начинает говорить, его голос звучит сипло:
— Ты выйдешь за меня, Кейт?
Я молчу, и вопрос повисает в воздухе. Я — настоящая я, а не та девушка, которой я хотела бы быть, — никогда не чувствовала себя так, как в этот миг. Такой любимой, такой
— Да, — выдыхаю я.
Финн надевает маленький золотой ободок на мой безымянный палец. Я шевелю рукой, и рубин искрится, поймав солнечный луч. Финн наклоняется и, едва касаясь губами моих, выдыхает:
— Не могу дождаться, когда ты станешь моей женой.
— Кейт Беластра. — Я пробую это имя на вкус и, несмотря на торжественность момента, несмотря на то что знаю, каких жертв будет стоить Финну это решение, не могу сдержать улыбки. — Кэтрин Анна Белас…
Меня прерывает вопль. Он все звучит и звучит, завывая, пока волоски у меня на руках не встают дыбом.
Финн бросается к окну и выглядывает на улицу. Когда он поворачивается к нам, его глаза полны боли.
— Стражники опять забрали девушку, — говорит он.
Снова раздается женский крик, на этот раз он прерывается резким треском.
— Кто это? — бледнея, спрашивает Марианна.
Лицо Финна кривится; скоро ему тоже предстоит стать участником арестов.
— Бренна Эллиот.
Мое сердце сжимается:
— Я должна это видеть.
Марианна распахивает переднюю дверь, выходит на крыльцо и замирает, вцепившись в чугунные перила так, что костяшки ее пальцев белеют.
На противоположной стороне улицы на булыжной мостовой корчится Бренна. Солнечно-желтый подол ее платья под плащом забрызган грязью. На ее покрасневшей от слез щеке отчетливо белеет отпечаток ладони. На Бренну неуклюже надвигаются два стражника, и она, встав на четвереньки, пытается уползти от них в придорожную канаву.