Я нервозно улыбаюсь, надеясь, что у него не слишком хороший слух.
— Простите, кажется, мои сестры что-то не поделили.
Захлопывается входная дверь, а вопли Мауры приближаются, теперь они доносятся из передней.
Что-то с грохотом падает на пол.
— Что за дьявольщина? — Брат Ишида поднимается на ноги.
Я в ужасе бегу в переднюю, но уже слишком поздно. Миссис О"Хара и Лили стоят в дверях столовой. Лили, съежившись, прикрывает лицо рукой. Миссис О"Хара бочком пробирается к Мауре вдоль стенки, вытянув руку вперед.
Маура потеряла контроль над своей силой.
Маура, сердечко которой разбито, теперь разбивает и крушит все на своем пути.
Хрустальная ваза разлетелась вдребезги, и осколки хрусталя блестят на деревянном полу вперемешку с погнутыми, растрепанными розами. Зеркало слетело с крючка и разбилось, портрет родителей Отца тоже валяется на полу. Осколок стекла воткнулся в руку миссис О"Хара.
— Маура, голубушка, — приговаривает она, потихоньку продвигаясь вперед.
Интересно, как давно она знала?
Осколок в несколько дюймов длиной пролетает мимо моей головы, и я цепенею.
— Миссис О"Хара, назад! Она не ведает, что творит.
Маура стоит в дверях, запрокинув голову и широко раскинув руки. Ее синие глазищи беспомощно смотрят в никуда. Дорогой столик красного дерева поднимается в воздух и начинает снова и снова биться в стену. Его ножки ломаются.
Входная дверь с грохотом открывается, словно ее толкнула невидимая рука. Снаружи гремит гром, на небе клубятся грозовые облака.
— Милостивый Боже, — доносится из-за спины голос Брата Ишиды.
Маура смотрит на него. На меня.
— Это ты! Ты заставила ее уехать!
С окна срываются занавески и летят ко мне. Я наступаю на них, чтобы прижать к полу, но они обвиваются вокруг моих ног, будто змеи. Они и есть змеи — глянцевитые, гибкие, шипят и грозят мне раздвоенными языками. У меня хватает сил увидеть за иллюзией реальность. Занавески. Просто занавески. Я пробиваюсь через чары, и они разрушаются. На полу лежат два безвредных куска ткани.
— Прекрати это! Маура, ты должна остановиться!