— Да чтоб ты подох, мерзавец! — заорала она и, оттолкнув Кившика, бросилась к шкафу, заслонявшему выход.
В этот миг у нее за спиной раздался жуткий вопль. Архелия резко повернулась к своему обидчику и застыла от изумления. Тот отчаянно дрыгал ногами и махал руками, его глаза, налитые кровью, вылезали из орбит. Скатившись на пол, он захрипел.
— Ага! — злорадно вскричала девушка, соображая, что могло случиться с этим напыщенным идиотом.
А он, как безумный, качался по полу. Его лицо было свекольным, из открытого рта валила пена, а грудь ходила ходуном.
Архелия пнула толстопуза ногой:
— Эй, ты что, действительно вздумал подыхать?
Она еще не окончила фразу, как он вдруг успокоился, обмяк и задышал ровно. Его глаза вернулись на место, лицо начало светлеть.
— Ой, ой! — застонал Кившик и, встав на четвереньки, попытался подняться, но не смог. Тогда он сел и отчаянно затряс головой. — Что со мной было, а?
— Так как насчет помещения? — спокойно спросила девушка. — Вы его продадите или нет?
— Да пошла отсюда, коза драная! — взвизгнул толстопуз, вытирая рукавом куртки пену у рта.
— Продолжаешь грубить? Тогда сдохни! — разъярилась Архелия. — Сдохни!
В ту же секунду его тело дернулось, растянулось на полу и опять забилось в страшных судорогах.
Она стояла и с изумлением смотрела, как он корчится. То, что приступ удушья у толстопуза вызвали именно ее слова, молодая ведьма уже поняла, она только не понимала, как у нее это получилось.
А лицо Кившика между тем уже посинело, из его широко открытого рта вывалился язык, в горле что-то хрипело и булькало.
— Господин не последний человек! А, господин не последний! — ее голос звучал уверенно и насмешливо. — Не умирай пока!
Его тотчас опять отпустило. Он задышал на полную грудь, в изнеможении раскинув руки. Полежал с полминуты, затем медленно оперся на локоть и поднял глаза на Архелию. В них светился самый настоящий животный страх.
Она склонилась над толстопузом и, цедя слова, проговорила ему в лицо:
— Еще одно грубое слово и тебе амба!
Он отпрянул в сторону, с трудом сел и прохрипел:
— Ты что, можешь, как этот… Кашпировский?