— Врачи говорят, что все самое страшное позади, — смущенно выговорил Федька, отворачиваясь — от него несло перегаром. — Но Максим может еще не один год страдать от последствий болезни, есть даже риск потери слуха… В общем, малыш какое-то время полежит в больнице, а потом его отправят в специальный санаторий.
— С твоим мальчиком все будет хорошо! — девушка успокаивающе похлопала Ткачука по предплечью. — Он обязательно поправится.
— Ты так нам помогла, Лия… Спасибо тебе! — Федька бросил на нее благодарный взгляд и опять отвернулся.
— Ладно, пошла я! — Архелия сделала несколько шагов, а потом, оглянувшись, прибавила: — Ты только не пей, ладно? У тебя такие проблемы с ребенком… Да и Галке вот-вот рожать… Не пей!
— Так я это, встретил Сан Ваныча, — растерянно пролепетал Ткачук. — Понемногу приняли…. По грамульке… Ты ж видишь, я трезвый…
Управившись по хозяйству, девушка отправилась коротать вечер к Евдошке.
Та, бледная, как полотно, сидела на топчане и суетливо курила. Ее бил озноб, лоб покрывала испарина, седые пасма волос, выбившиеся из-под домашнего ситцевого платка, прилипли к щекам.
— Вот хорошо, что ты пришла! — радостно воскликнула она, увидев внучку на пороге светелки. — А то я вся, как на иголках!
— Что такое, бабушка? — встревожилась Архелия. — Ты заболела?
— Да тут, милая, вот какое дело, — старушка схватила ее за руки и усадила рядом с собой. — Прилегла я после обеда немного вздремнуть, и мне сон дурной привиделся! Приснилось, будто ты и я стоим над пропастью под раскидистой сосной. Далеко внизу — острые камни, за ними — болото. Дует страшный ветер, прямо ураган. Стоим мы, значит, стоим, вдруг из-под ног начинает уходить земля, край обрыва обваливается. Ты первая падаешь. Я успеваю ухватить тебя за воротник куртки, изо всех сил тяну вверх, а сама пытаюсь поймать над головой качающуюся ветку. Но не дотягиваюсь и начинаю тоже сползать. И тут чувствую — тебя рядом нет. Где же ты? Поднимаю голову, глядь, а ты зацепилась цепочкой, которую тебе Леонард подарил, за какой-то корешок и висишь над пропастью, ногами болтаешь. Я кричу: "Держись!" Смотрю, ты ухватилась рукой за ветку сосны и подтягиваешься. А я уже не сползаю по склону, уже качусь в пропасть кубарем, потом и вовсе лечу… Дальше — удар, и мое тело пронзила острая боль…. Проснулась — спина мокрая от пота, сердце колотится в груди, глаза залиты слезами…
— Бабушка, это же всего лишь сон! — с облегчением вздохнула девушка. — А ты из-за него так расстроилась. Честное слово, смешно!
Евдошка поплевала на окурок, швырнула его под печку и, отерев ладонью влажный лоб, неторопливо проговорила:
— Сон-то сон, но у меня на сердце камень. Предчувствие нехорошее…
— Да брось ты! — засмеялась Архелия. — Ни в какую пропасть мы не полетим!
— Может, и так, — бабка, кряхтя, поднялась с топчана, подошла к столу и налила себе в чашку взвара из банки. Выпила и повернула к внучке осунувшееся лицо: — Я тебе вот что скажу: надень и не снимай с себя украшения, подаренные Леонардом.
— Слишком они шикарные, — заметила девушка. — Начнут спрашивать, где я их купила, сколько стоят…
— А ты говори, что украшения куплены давным-давно, — посоветовала старушка. — Дескать, батька когда-то мамке подарил, а она сложила их в шкатулку, да и забыла…
— Ладно! — пожала плечами Архелия. — Буду носить!
— Смотри! Не забудь надеть!
Вернувшись домой, она достала материну шкатулку со спрятанными в ней подарками покровителя, и стала их рассматривать. Потом нацепила на себя цепочку, браслет и кольцо, подошла к зеркалу. Да, шикарные вещицы, таких в райцентре не купишь, может, только в Полтаве сыщешь или в самом Киеве. И стоят они, наверно, баснословные деньги.
ebooksa