Старая Грицайша зашла, сняла галоши со своих войлочных сапожков, сбросила с плеч тяжелую шубу из козлика и сразу направилась в гостиную.
— Садитесь, тетя Даша! — Архелия указала на кресло. — Угостить вас чаем?
— Да я ненадолго! — замахала руками Одарка. — Я буквально на минутку, мне нужно поговорить с тобой.
— Ну, о чем будет разговор, догадаться нетрудно, — опустила глаза девушка, присаживаясь на краешек дивана.
Грицайша начала беседу не сразу. Сперва помялась, повздыхала, покашляла и только потом заговорила:
— Мы с покойным дядей Мишей всегда относились к тебе, как к дочери. Ты выросла у нас на глазах. А с твоими родителями, земля им пухом, мы дружили долгие годы. — Она на мгновение замолчала, смахнула пухлой ладонью слезы с ресниц и продолжила уже другим — приглушенным и немного дрожащим — голосом: — Да и молодая ты совсем, несмышленая… Поэтому, Лия, я не могу тебя ни ругать, ни упрекать. Я хочу лишь спросить, как так получилось, что мой Микола стал наведываться к тебе тайком от жены? Расскажи мне все честно, я должна это знать…
— Да что ж рассказывать, тетя Даша? — смущенно пожала плечами Архелия. — Несколько раз мы встретились с Колькой на улице, потом он приходил ко мне с покойным дядей Мишей насчет работы. Ну, я еще по делам наведывалась к Кольке на склад… И каждый раз между нами будто искра какая-то проскакивала, нас тянуло друг к другу! Мне ваш сын нравился с детства, а я, как оказалось, — ему… Вот так и получилось, что мы стали встречаться…
— Не знаю, как Микола, будучи женатым человеком, отцом маленького ребенка, мог позволить себе такую вольность — завести связь на стороне! — с сердцем выпалила Грицайша. — Я во всем виню только его! Его одного! С тебя какой спрос, коли ты, по сути, еще совсем дитя, к тому же оставшееся без родительского глаза? Вскружить тебе, неопытной одинокой девчушке, голову — много ума не нужно…
Архелия взволнованно вскочила, подбежала к Одарке, опустилась на корточки и положила голову ей на колени.
— Я тоже виновата! — прошептала она. — Виновата, что поддалась чувству, не удержала свое сердце… Не смогла удержать, тетя Даша…
Женщина нежно провела рукой по волосам девушки и сокрушенно вздохнула:
— Что теперь делать — ума не приложу! Дианка рыдает, побивается! Мое материнское сердце обливается кровью, когда смотрю на ее страдания. Да к тому же она в положении, ждет второго ребенка! И теперь грозится поехать в больницу на аборт… Я, как могу, отговариваю Дианку — зачем же губить живую душечку? А сама думаю: что она будет делать с двумя детьми, если Микола не вернется?
Архелия обхватила руками тучное тело гости, прильнула к ней и заплакала. Та тоже всхлипнула и принялась утешать:
— Бедная, бедная, моя сиротка! Не нужно лить слезы! Слезами горю не поможешь! Успокойся, что Бог даст, то и будет…
— Тетя Даша, я же не хотела отбивать Кольку у Дианки! — стала оправдываться Архелия, шмыгая носом. — Когда он вчера утром пришел, я сама позвонила вашей невестке, чтобы пришла и забрала его. Но Колька, как бык, уперся рогом: никуда не пойду, остаюсь здесь!
— В этой ситуации теперь и выхода не найти! — печально проговорила Грицайша, потирая рукой левую сторону груди. — И Дианку жалко, и тебя, и ребенка, который может остаться без отца. И не родившегося тоже жалко… Не знаю, чем это все кончится! Болит мое сердце, места себе не нахожу…
Архелия не знала, что ответить, и лишь крепче обняла гостью.
— Ладно, Лия, пойду я! — вытерла та глаза рукавом своей шерстяной кофты. — Мне ведь давно надо быть в садике, а то без меня там такой завтрак состряпают — не то, что детям, собакам давать нельзя…
Не успела фермерша войти в свой кабинет, как к ней явился Жадан.
— У меня к тебе две просьбы, — начал он с порога. — Первая — возьми на работу Зою…