Пожиратели гашиша

Тамплиер посмотрел на меня словно на безнадежного дебила.

— Ты что, хочешь их продать? — выговорил он.

— А что их — солить?

— Их необходимо сжечь, — убежденно ответил он.

— Да ты дюбнулся! — Возмущению моему не было предела.

Я подошел к сундуку и начал одну за другой выкладывать на пол лежащие в нем книги, сам холодея от того, что там обнаружил. Хранилище содержало в себе такие древние экземпляры, что у меня мурашки пробегали по коже. Ценность этой коллекции достигала астрономических высот. Я не специалист по магии, однако знал, что некоторые из книг считались давно исчезнувшими. Кроме того, один их возраст заставлял почтительно склонить голову: инкунабулы — первопечатные издания четырнадцатого века в переплетах с серебряными застежками; странный арабский манускрипт, страницы которого были изготовлены словно из цельных древесных листьев; рукописные экземпляры VII и IX веков и множество антикварных книг — изданных в период от начала книгопечатания до 1850 года.

— И ты все это хочешь уничтожить?!

— Это надо уничтожить. — Тамплиер говорил, словно ковал молотом.

— Такую красоту! — Я раскрыл наугад древний том и показал расписанную киноварью заглавную букву. — Да ты не в себе, парень!

— Это ты не в себе, — отступил на шаг Истребитель, от его первооткрывательской эйфории не осталось и следа. — Отринь бесовское наваждение!

— Это же искусство. — Я заглянул в книгу и обалдел — такой она была великолепной. — Красоту нельзя убивать!

— Это не красота, — заорал во весь голос тамплиер, — это искушение, пойми ты.

Но, глядя в ровные строки кириллицы, писанной чернилами из дубовых орешков, я не мог с ним согласиться. От книги веяло древностью — настоящим дыханием Истории, служению которой я посвятил свою жизнь и готов был ее защищать.

— Да что ты в этом понимаешь, дурак. — Я медленно двинулся на него. — Ты просто тупая скотина, вбившая в голову бредовые идеи. Такие, как ты, во все времена сеяли смуту, а потом сжигали книги на площадях!

Истребитель не испугался, наоборот, подался вперед, впившись мне в лицо злобным взглядом.

— Мы, рыцари Храма, всегда сражались за священное дело Бога, — ожесточенно выкрикнул он. — Церковь несла святую очистительную функцию. Испокон веков она уничтожала манускрипты, истолковывающие учения вредоносных культов, комментирующие их постулаты и несущие в себе описания колдовских обрядов. Да, такие, как я, сжигали на кострах книги и самих чернокнижников в придачу, но их раскаявшиеся души принимала в свое лоно Церковь и всемилостивейший Господь, а от культов Зла оставались одни слухи, которые уже никому не причиняли вреда. Таково наше служение, это наш Крестовый поход!

Я удержал и медленно опустил занесенную для удара руку. Бить этого обезумевшего фанатика не имело смысла. Он бы вряд ли одумался.

— А тела раскаявшихся жрецов вредоносных культов, как с ними? — язвительно спросил я.

— Тело есть обитель Святого Духа, — наставительно сказал Истребитель, который выдохся после своей тирады, но продолжал сопротивляться, — и храм Христов. Кто возьмет на себя дерзость разрушить его? — И сам же ответил: — Только тот, кому доверено Господом спасать заблудших во имя Сына, Отца и Святого Духа. Что есть ничтожная бренная оболочка в сравнении с бессмертной душой!

Негромкий стук, донесшийся снаружи, заставил нас моментально заткнуться. Мы притихли, прислушиваясь к малейшему шороху, и я подумал, что глупо было тут орать. Заскрипели доски.