Захарий

— Как ощущение? — спросил Нерат у Морибеля так спокойно, словно словно давно знал его, и ожидал появления именно в этот момент.

— Еще не понял, — ответил тот.

— Со многими это когда-то случалось, — Нерат дружески потрепал его по плечу, — ничего страшного. Переход на другую сторону есть следствие изменения сознания. А уж когда это происходит, то только таким образом можно остаться самим собой. Искусственно ломать сознание анхела или девила невозможно. Это процесс никому не подвластный. Они свободны каждый в своем мире, а тот, кто истинно свободен, тот и силен. Это с человеком можно сделать что угодно, да люди и сами с удовольствием терзают друг друга, постоянно стараясь подогнать каждого под свое видением мира.

— Глупость им свойственна, — сказал Захарий, — и преодолеть ее они не могут. Только с последующими перерождениями аора обретает равновесие. Я уважаю твое решение, Морибель, потому что это решение свободного сознания. Ты силен и умен, а это главное, с чем можно прийти к нам. Я увидел это, и вспомнил слова Того, Кто есть истина для всех нас, потому у меня не было и тени сомнения.

— Я через многое прошел, прежде чем начать меняться, — ответил им Морибель. — И, пожалуй, единственное, что я могу сейчас сказать, так это то, что я не жалею ни о чем, и не чувствую себя гостем.

— Хорошие слова, — Нерат одобрительно кивнул, — но тебе предстоит многое узнать и понять, прежде чем ты станешь частью панеона. А то, что он уже стал частью тебя, в этом ты прав. Но мы забыли о вашем спутнике! Что это он там извивается?!

И действительно, Август Кох совершенно не знал, что ему делать, и как себя вести. Он, видя, что им не интересуются, неловко перепинался с ноги на ногу, и иногда смотрел на говоривших, для чего ему приходилось сильно изгибаться, выглядывая из-за угла, в котором он стоял.

— Подойди сюда! — скомандовал ему Нерат.

Когда тот приблизился, он мгновение изучал его, и этого мгновения ему хватило для принятия решения. Нерат провел рукой снизу вверх, и седовласый старец в смешной ночной рубашке, превратился в рослого красавца лет двадцати пяти. Рубашку сменил трехцветный камзол, простой, но удобный. Он сразу стал в изумлении ощупывать себя, не веря до конца в возможность такой перемены. Потом он упал на колени, и наконец просто распластался на полу, пытаясь дотянуться губами до ног Владыки, который теперь и для него принял свой обычный облик. Когда ему это удалось, он принялся самозабвенно целовать их, и только когда тот сделал шаг назад, Август несколько успокоился.

— Ну — ну! — с улыбкой сказал Нерат. — Ты получаешь то, что тебе полагалось. Я не думаю, что ты будешь в обиде, если не исполнилось то, что тебе пообещали перед подписью документа. На самом деле ты хотел именно этого, но боялся признаться даже самому себе. Теперь иди и можешь развлекаться, как хочешь, здесь не обманывают.

Нерат щелкнул пальцами, и девил, стоявший снаружи дверей гостиной, вошел к ним.

— Герайха, — обратился к нему Нерат, — отведешь его к лесу и отпустишь.

Он указал на Августа, которого Герайха поднял с пола, и теперь держал сзади за плечи.

— Пусть занимается, чем хочет, у него теперь есть все возможности. Двадцать лет ему дается, а потом посмотрим. Все!

Девил, ни говоря ни слова, развернул Августа, и они ушли, закрыв за собой дверь.

— Ну вот все, — Нерат снова повернулся к Захарию с Морибелем, которые смотрели за его действиями. — С этим разобрались.

— Что нам сейчас делать, Владыка? — спросил Захарий.

— Сейчас отправляйтесь к Морту, а он уже пусть принимает решение. Вновь прибывшие — это его прерогатива. Там у него все налажено, в этом ты мог убедиться на своем опыте. Я же хочу еще раз поздравить вас обоих, и пожелать успехов.

— Морт где сейчас? — спросил Захарий.

Нерат задумавшись, поднял глаза кверху: