Гобелен

– Простите, Хью. Я с ног сбилась, – не оборачиваясь, бросила Джейн. – Видите, мне надо проводить подругу, миссис Бетти.

Уильям, всхлипывая и подвывая тонким голосом, пряча лицо под капюшоном и весь сжавшись, чтобы казаться ниже ростом и у́же в плечах, мелкими шажками семенил за Уинифред, пока Джейн раскланивалась с Хью. В зале Джейн охватило ощущение мерзкого дежавю. Кружилась голова, стучало в висках. Наконец они достигли лестницы. В лицо ударил ледяной уличный воздух. Еще несколько минут – и Уильям будет свободен, спасен! У них получится! Нет – у них уже получается!

До свободы всего несколько шагов.

Спотыкаясь, рискуя упасть, они побежали вниз по ступеням.

– Продолжай рыдать, не снимай капюшон, – шептала Джейн.

Внизу маячили стражники. У Джейн сердце чуть не остановилось. Откуда они взялись? Уильям зарыдал громче. Это подействовало. В бледной от ужаса женщине стражники узнали щедрую графиню, отворили дверь и выпустили обоих.

– Ступай к Байвордским воротам, – велела Джейн, провожая графа по лужайке. Ни на прощальный поцелуй, ни на напутствие времени у них не было. Уильяма ждали Сесилия и мистер Миллс, прятались в тени. Джейн передала с рук на руки свой драгоценный груз, махнула вслед удаляющемуся экипажу, готовому затеряться в лабиринтах Ист-Энда. В ушах Уинифред стоял звон, щеки горели; графиня с трудом подавляла позывы на рвоту. Несмотря на эти «мелочи», Джейн и ее «хозяйке» пришлось сдерживать крик восторга.

«Мы это сделали, Уинифред!» – ликовала Джейн.

«Подожди, Джейн, остался последний рывок», – напомнила Уинифред.

Последний рывок! Самая сложная часть дерзкого плана, требующая огромной выдержки!

Имитировать подавленное состояние духа Джейн не пришлось – бежать обратно к воротам и подниматься по лестнице теперь, когда в камере никто не ждал ее, а рядом не было верной подруги, оказалось куда страшнее, чем в предыдущие разы. Джейн заставила Уинифред проделать весь путь, вернуться в Лейтенантскую квартиру, хотя единственное ее желание было – броситься без оглядки, скрыться в ранних сумерках, среди прохожих. Даже промозглые, вонючие лондонские улицы казались безопаснее казематных стен. Миновав первый лестничный пролет, Джейн почуяла запахи разных кушаний, что готовились в караулке; неожиданно резко зазвучали голоса, детский визг, утробный женский смех, шаги снующих повсюду людей. Прежде она ничего этого не воспринимала, слишком занятая исполнением задуманного. Теперь Джейн почувствовала себя в западне реальности. Настал момент поставить точку в деле. Она миновала второй лестничный пролет – словно проникла в душную пасть каменного монстра; напомнила себе, где находится. Тауэр легко мог сделать ее своей узницей.

В очередной раз Джейн заставила свою храбрую «хозяйку» пересечь знакомый до отвращения зал. Промокнула одни на двоих карие глаза, убедилась, что вид у «хозяйки» подавленный, однако такой, будто она собирает силы для заключительной слезоточивой сцены. Возможно, йомены уже на такую сцену настроились – не надо их разочаровывать.

Алебардщик околачивался не возле входа в камеру, а под дверью караулки.

– Мне дозволено войти еще раз, – сказала ему Джейн. – Чтобы попрощаться с супругом, – добавила она так скорбно, что йомен отвел взгляд и закашлялся.

– Не стану вам мешать, миледи.

– Благодарю вас, – шепнула Джейн и шагнула в пустую камеру.

Прислонилась к двери, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце Уинифред. От напряжения началась мигрень, а Джейн, как никогда, нужна была ясность мыслей.

«Давай! – мысленно приказывала она. – У тебя получится, Уин! Он уже на свободе. Он ждет тебя. Он жив. Наши с тобой мужчины живы. Оба!»

По приказу Джейн «хозяйка» несколько раз глубоко вдохнула. Постепенно головокружение унялось. Теперь голос будет звучать твердо.

«Вперед, Уини. Это наш финальный выход».