– Знала бы – растопила бы мед, ваша милость, а то он, должно быть, загустел.
Вязкая сладость в сочетании с жирным свежим молоком, с которого Сара только что сняла сливки, сделала овсянку менее противной. Джейн очень хотелось лимонно-медового напитка – он смягчил бы ее воспаленное горло. Впрочем, она знала: требовать лимон в Шотландии начала восемнадцатого века – все равно что в этих же обстоятельствах места и времени рассчитывать добраться до Лондона поездом, за одну ночь, в комфортабельном купе.
– Что прикажете подать – эль или чай? – встряла Сара в мысли Джейн.
«Эль?»
– Чай, конечно. Спасибо.
Чай был очень крепкий, без сахара и с одной-единственной каплей молока. Впрочем, это не имело значения – напиток согрел Джейн, прогнал противную дрожь.
Затем Джейн намекнула, что ей понадобится уединиться в нужнике, и Сесилия поспешно ретировалась из столовой.
Явился Бран.
– Вот, принес для миледи, как ты велела, Сара, – сказал он и вручил экономке некую вещь.
Уинифред знала, что это такое. Она взяла из рук Сары серебряный ларчик и сразу ощутила исходящее от него тепло.
– Этого на несколько часов хватит, миледи, – заверил Бран, стаскивая шапку и продолжая топтаться на пороге.
– Спасибо тебе, Бран, – улыбнулась Джейн. Без сомнения, эта рукогрейка, способная уместиться в кармане ее жакета, сослужит в дороге хорошую службу. – Похоже, лихорадка отпустила, – бодро добавила Джейн. Она действительно чувствовала себя сильной после завтрака и чая.
– Лошади готовы, миледи, – сказал Бран.
– И все-таки я слишком нарядно одета, – раздумчиво обронила Джейн в адрес Сесилии.
Сесилия в знак согласия прикусила губу.
– Да, но что же делать?
Джейн порылась в воспоминаниях Уинифред.
– Мне нужен длинный плащ – такой, чтобы скрывал фигуру до самых пят. Мой плащ слишком легкий и короткий. Вдобавок плащ должен быть самого простого покроя и неброского цвета.
– Есть синий, и как раз нужной длины.
– Синий плащ с розовой шелковой подкладкой! Раз увидишь – не забудешь! Нет, не пойдет.