– Надеюсь, ты не против, если я присоединюсь?
– Смотри сам, старина. Но там может оказаться тесновато, – отвечает Оуэн с поддельным британским акцентом.
В ответ на насмешку Коул вскидывает бровь.
– Прошу, входите. – Я отступаю в сторону, пропуская обоих.
– Ты сегодня чудесно выглядишь, – говорит Оуэн, проходя мимо.
Я рассеянно улыбаюсь и закрываю дверь.
– Мама, последние гости прибыли, – кричу из коридора.
Оуэн присоединяется к остальным, но Коул хватает меня за локоть, задерживая.
– Я рад, что на мгновение мы одни. – Голос его тихий и настойчивый. – Мы обязательно должны поговорить сегодня о твоих способностях. Это важно.
Я сглатываю. Сердце колотится, мчится, словно старомодная двуколка, запряженная парой гнедых.
– Прошу прощения?
– Ты знаешь, о чем я, Анна. Нам надо поговорить. – В его голосе звучит нетерпение.
Мысли вращаются с бешеной скоростью. Я не могу ни признать, ни отрицать что-либо, пока не знаю, кто он и чего хочет. Я делаю глубокий вдох.
– Я иллюзионист, Коул, – говорю мягко. – А моя мать – медиум. И нам уже правда пора присоединиться к остальным.
Поворачиваюсь в сторону гостиной, но прежде, чем успеваю сделать шаг, Коул, стоя за спиной, близко склоняется ко мне:
– Анна, нужно, чтобы ты доверилась мне. Прошу.
Его дыхание щекочет мне ухо, касается шеи, и я дрожу. Не зная, что еще сделать, с трудом сглатываю и иду вперед. Коул двигается следом, и внутренности мои сворачиваются в самый тугой из всех тугих узлов.
Я занимаю место рядом с Оуэном, а Коул садится напротив, с семейством Линдсей, и обращается к присутствующим:
– Прошу прощение за опоздание. И благодарю за приглашение, мадам Ван Хаусен. Это большая честь.
Я хмуро смотрю на мать, и она в ответ улыбается мне, словно вкусившая сливки кошка, а затем закрывает глаза: