Пока он гнусавил, уткнув взгляд в неровные доски, я вновь, уже основательнее, осмотрелся.
Славный шевалье все еще тяжело дышит, на щеке — свежая царапина, но он явно доволен собой.
В глазах сьера Гарсиласио медленно гаснет ужас, он уже почти очнулся — и тоже доволен собой.
Брат Азиний… Ну, с ним все ясно.
Значит, недовольны лишь я и наша гостья. Причем если причина моего недовольства очевидна, то ее…
— Ну, вы! Кто среди вас старшой? Отвечайте!
Голая пятка ударила в деревянный настил.
Сьер де ла Риверо вновь заладил свое про «синьорину», а я невольно залюбовался светловолосой девицей. Маленькая, крепкая, словно с очередной картины Рубенса, кулачки сжаты, в синих глазах — огонь.
Будто не ее только что камчами стегали.
— Оглохли, что ли? Эй!
Шевалье с надеждой поглядел на меня. А если бы она заговорила по-китайски?
— Гратулюю моцную та зацную пани в нашей теплой кумпании! То пани себя добре почувае?
— Панна! — Ее носик нетерпеливо дернулся. — Эй, хлоп, кто тут у вас старшой есть? Я восхитился.
Сьер Гарсиласио попытался влезть в разговор, но девица не стала его слушать, а я — переводить. Следовало что-то решать. Скидывать гостью за борт — не по-христиански, бросить на, пустом берегу среди камышей — опять-таки не по-христиански. Отдать ей на съедение сьера римского доктора? Пусть панне сапоги чистит! Правда, у панны зацной и сапог-то нет!
Внезапно мой взгляд упал на расплывшегося в довольной усмешке пикардийца. А ведь шевалье нагрешил не меньше, чем еретик! Тот ее прятал, этот — на борт волок.
— То старшим у нас, моцная панна, пребывает зацный и пышный пан Огюстен дю Бартас, славный лыцарь, владетель пикардийский, многих иных земель дедич и сберегатель и самого архикнязя Бофора мечник. С ним же духовник его, падре Азиний, и мугырь письменный Гарсиласишка, и я, Адамка-толмач.
Она быстро оглянулась, безошибочно нащупала глазами шевалье. Короткий поклон — вежливый, полный достоинства.
— Гратулюю пана мечника!
Если дю Бартас и растерялся, то лишь на миг. В воздух взлетела шляпа. Взлетела, с шумом пронеслась над кончиками сапог, снова взмыла в воздух.
— Перетолкуй пану мечнику, что Ядвига Ружинска, дочь пана каштеляна гомельского, за помощь благодарит и на будущее надежду имеет.
ebooksa