Небеса ликуют

22
18
20
22
24
26
28
30

— Гм-м…

Я отвел взгляд, чувствуя себя достаточно паскудно. Но ведь мне нужна шпага!

— Если бы за вас мог заступиться посол Христианнейшего Короля…

Длинная рулада о «прихвостнях этого канальи Мазарини, лакея с драной задницей» сотрясла своды.

— Понимаю… Остается одно — просить заступничества у Церкви.

— Что?! — Шевалье даже подпрыгнул от возмущения. — Монастырь? Вервии, четки, эти… власяницы! Лучше в тюрьму!

Я невольно залюбовался славным пикардийцем.

— Можно добиться замены тюремного заключения паломничеством…

— В Иерусалим? — Бородка встала дыбом. — К туркам? В Крестовый поход?

— Чуть ближе, — улыбнулся я. — В Киев. В Печерский монастырь.

— К-куда?!

* * *

Он слушал внимательно, затем решительно тряхнул гривой нечесаных волос, в которых застряли рыжие соломинки.

— Идет! Эта чертова Италия у меня уже сидит в печенках. Однако же, дорогой де Гуаира, мне не хочется расставаться с вами. Где еще встретишь такого верного друга!

— Мы не расстаемся, — усмехнулся я, чувствуя тяжесть шпаги на боку. — Я ведь тоже согрешил. Так что, друг мой, едем вместе.

Из-за стальных решеток послышался радостный вздох.

— Правда? Но, дорогой де Гуаира, это же восхитительно! Поехать с вами! Бегите скорей и скажите этим сморчкам судейским, что я согласен! Согласен, и даю слово дворянина…

Внезапно мне стало легче. И в самом деле, зачем славному шевалье голодать в римских ночлежках? Шпага должна сверкать!

Прежде чем положить тетрадь на стол, горбун-библиотекарь смерил меня таким взглядом, что захотелось немедля превратиться в старый пыльный книжный том. Превратиться, вспрыгнуть на полку, прижаться к собратьям в толстых кожаных обложках…

— То, что вы просили, отец Адам…

Интересно, когда побежит докладывать — сейчас или чуть погодя? Наверно, все-таки подождет. Вдруг подозрительный читатель закажет еще что-нибудь этакое? Книгу «Зогар», «Черную Библию», «Застольные беседы Мартина Лютера»? А может, и докладывать не станет. Вот сейчас из рукава вынырнет стилет…