Холодный город

Они занавесили окна и ушли. Запах крови того парня вытеснял из моей головы все мысли. Я смотрел на него, напоминая себе, почему мне нужно дождаться темноты, но все эти причины в моем помраченном сознании становились все менее важными. Потом появилась Тана, – Габриэль посмотрел на нее. – И придумала, как спасти того мальчика. И меня. Представляешь, Люсьен? Кому бы пришло в голову меня спасать?

– Только не тому, у кого есть инстинкт самосохранения, – ответил Люсьен. – Но почему ты пошел с ними? Элизабет привезла бы тебя прямо ко мне. Ведь ты же этого и хотел? Зачем ты сделал такой крюк с парой подростков?

Габриэль пожал плечами, улыбаясь страшной широкой улыбкой:

– Мне понравилось, как они на меня смотрели. Мне нравится водить машину. И я хотел посмотреть, что будет дальше.

– Ты псих, – сказал Люсьен. – Ты действительно сошел с ума.

– Да, я действительно сошел с ума и явился, чтобы отомстить тебе. Просто я шел длинной дорогой.

– Тогда убей меня, – Люсьен разорвал рубашку на груди, обнажив бледную кожу. – Давай.

Габриэль сделал шаг и остановился.

Люсьен был его создателем, хранителем воспоминаний о давно ушедшем времени и местах, которых давно нет, чудовищем, разглядевшим в Габриэле себе подобного. Тана вспомнила, что сказал ему Люсьен, когда они в прошлый раз стояли в этой комнате, обнажив оружие: «Каждый герой может оказаться злодеем в своей собственной истории». Она готова была поспорить, что сейчас, готовясь убить своего создателя, Габриэль чувствовал себя именно таким злодеем.

В это мгновение Люсьен бросился к Тане, схватил ее за горло и поднял высоко над полом. Она задыхалась, в панике молотя воздух руками и ногами. Раньше она видела такое в кино и даже не представляла, как это больно. Она не могла дышать, ее гортань вогнулась внутрь. Люсьен улыбнулся.

– Метнешь нож, и я сломаю ей шею, – медленно произнес он. – Кто-то из твоих людей шевельнется, и я сломаю ей шею. Будешь умничать, и я сломаю ей шею.

Габриэль кивнул и сложил ладони, как в молитве:

– Что мне сделать?

«Нет, – подумала она, но не могла сказать ни слова, – не отпускай его. Моя сестра! Моя сестра в опасности!»

Тана чувствовала, как ее глаза вылезают из орбит. Люсьен поднял ее еще выше, глядя на нее с жестокой улыбкой. Она потянулась за кинжалом и сжала его рукоять.

Люсьен с довольным видом смотрел на Габриэля:

– Забирай своих людей и уходи, если хочешь сохранить жизнь этому жалкому существу. Убирайтесь.

– Мы уйдем, – сказал Габриэль, махнув своим одетым в серое стражам. Те двинулись к дверям. – Но лучше поставь ее на пол. Она человек. У нее хрупкая шея, а если она умрет, ты не сможешь торговаться.

Люсьен опустил Тану на пол, но не убрал руки с ее шеи. У нее был всего один шанс. Люсьен не знал, сколько в ней вампирской крови. Не знал, какой быстрой и сильной она стала.

Тана набрала воздуха в легкие и вонзила нож ему в грудь, под ребро. Тот вошел со звуком рвущейся бумаги.