Интересно, сколько усилий ему потребовалось приложить, чтобы поговорить с ней? Чтобы… как он это сказал?..
Неужели она станет такой же, как он – странной и далекой, словно звезда в небе?
Габриэль позволил Эйдану и Тане обернуть его цепями и туго скрепить их старым велосипедным замком Зимы. Потом, опутанный серебристым металлом, с трудом подошел к пассажирскому сиденью и тяжело упал на него.
Все сели обратно в машину, но Полночь на этот раз ухитрилась пробраться в середину, оказавшись рядом с Эйданом. Зима бросил на нее возмущенный взгляд, который Тана заметила в зеркале заднего вида.
Она чувствовала себя очень странно и держала руль дрожащими руками. Узнав, что на ее ране запеклась синеватая корка, она почувствовала, как распухает воспаленная плоть вокруг укуса, как инфекция распространяется по телу, и в венах течет не кровь, а ледяная каша.
Но в то же время теперь, когда она столкнулась с неизбежным, ей почему-то стало легче. Можно больше не бояться. Инфекции внутри нее все равно, боится она или нет.
За поворотом показался пропускной пункт – несколько пластиковых конусов на дороге и полицейская машина с включенной мигалкой.
– Скажи им, что я такой же, как вы, – произнес Габриэль, когда Тана сбросила скорость.
– Думаю, они заметят, что ты не такой же, – рассмеялся Эйдан.
– Нет, – сказал вампир, – скажи, что ты меня знаешь. Что я такой же, как вы, один из вас. Что я тоже был на вечеринке. Скажи им.
– Стоп, – раздался сзади голос Зимы. – Что? Он хочет сказать, что не был на вечеринке? Вы что, встретили его на дороге? Подобрали автостопщика, который случайно оказался вампиром?
Габриэль перевел взгляд на Зиму.
– Ты знаешь меня, – сказал он, и у Таны по спине прошел холодок. – Ты знаешь, кто я, с того момента у торгового центра, когда я повернулся и свет упал мне на лицо.
– О чем он? – спросила Полночь.
– Не знаю, – глухим голосом ответил Зима. – Ни о чем.
– Мы скажем, что его зовут Мейнард Мак-Смоллет, и он из школы через два города от нас, – усмехнулся Эйдан. – Никто его толком не знал, он держался сам по себе, но напился быстрее всех, потому что никогда не мог отказаться от кружки пива. Или Родрик Спун? Родди. По прозвищу Родстер. Он играл на клавишах в группе, но его выгнали из нескольких школ за поджоги. Да, это даже лучше. Что думаешь, Габриэль?
Но времени на обсуждение не осталось, они подъехали к полицейскому. Тот постучал в окно тяжелым черным фонарем. Тана опустила стекло, чувствуя, как громко и глухо стучит сердце.
Коп был средних лет, с сединой в коротко остриженных темных волосах, его форма не была похожа на форму местных полицейских. Обветренное лицо исказила гримаса отвращения, когда он заглянул в салон.
– Разворачивайтесь, ребята, никаких экскурсий. Давайте, езжайте отсюда…
Он направил фонарь внутрь машины и застыл, когда свет выхватил из темноты алые глаза Габриэля.