– Я продолжал снимать. Я не думал… – он замолчал, так и не сказав, о чем именно он не думал.
– А потом? – Тана встретилась взглядом с безумными глазами Полуночи.
– Они хотели отобрать у меня брата, – сказала Полночь. – Но мы не должны расставаться.
– Ты знаешь, что происходит с трупами? – закричал Руфус. – Они раздуваются! В них заводятся мухи! Они воняют! Чем дольше ждать, тем будет хуже.
Тана задумалась: сколько тел он видел раньше, сколько ему пришлось перетаскивать с места на место и сколько из них принадлежало его друзьям? То, что он говорил, звучало сухо и практично, но что-то в выражении его лица выдавало, что ему не все равно.
А где сейчас тело Зары? Ее уже успели похоронить или отнести к воротам? А может, она лежала, завернутая в одеяло, в соседней комнате? И кто это сделал – Руфус или Кристобель до того, как начала закрашивать окна?
И больше всего Тану интересовало: неужели после всего, что случилось, кто-нибудь из них все еще хочет стать вампиром?
– Я помогу, – сказала Тана, отпустив руку Эйдана, и встала. Если все займутся делом, возможно, ей удастся поговорить с ним наедине. А если не получится, все равно нужно выбираться из дома. С меткой или без нее.
– Зима останется со мной, – Полночь погладила брата по волосам.
– Это отвратительно, – сказал Эйдан.
Полночь посмотрела на него страшными, безумными глазами:
– Он мой!
– Хорошо, мы оставим его, – Руфус направился к двери. Тана последовала за ним, задержав дыхание, стиснув нож в руке, ожидая, что холодные руки схватят ее и потащат обратно. Когда этого не случилось, она обернулась к Эйдану и подняла брови.
– И ты тоже. Мы одни не справимся.
– Когда вернетесь, – тихо сказал он ей в коридоре, – нужно будет поговорить.
Тана помогла завернуть Билла Стори и Зару в одеяло и перенести в другое место. Тело девушки лежало на диване в холле и выглядело так, будто она вот-вот оживет.
Люди – хрупкие существа. Они умирают каждую ночь в каждом Холодном городе. Умирают от собственных ошибок, от передозировки, от болезней. Но чаще всего их убивает Смерть.
Смерть до последней капли выпивает тепло из их тел. Смерть не помнит об ограничениях. Старые вампиры могут со временем стать скучными и осторожными, но молодые хотят до беспамятства упиваться кровью.
Каждое утро выжившие жители Холодного города относят своих мертвецов к сторожевым башням. После полудня охранники выходят и вбивают в каждый труп по два серебряных гвоздя – в голову и в сердце. Если на следующий день тела продолжают разлагаться на солнце, их возвращают семьям.
Когда Тана, Руфус и Кристобель привезли тела к башне и положили рядом с другими, солнце уже стояло высоко в небе и безжалостно жгло землю. Они возвращались домой по ярко освещенным улицам, где еще были видны следы прошедшей ночи: дети, вповалку спавшие в переулке, обняв друг друга, чтобы согреться, как медвежата в берлоге; россыпь перьев и пайеток в придорожной канаве; окурки сигарет со следами синей помады; битые бутылки из-под виски, увядшие белые цветы. Они молча перешагивали через все это, Они слишком устали. Пение птиц вдалеке и лепестки цветов, осыпающиеся из садов на крышах, наполняли воздух звуками и запахами. Тана хотела спать, но сейчас Эйдан был наиболее уязвим. И, после того, как она протащила тела его жертв по улице, она хотела вернуть себе метку.