— Какую игру?
— Мы были большими, — говорит Лиз. — Я была тако-о-ой большой, больше каждый день, и наши лица все время были такими. — Лиз морщится и преувеличенно хмурит брови. — И там был дом и школа. И машина, и работа, и собака. И я была старой! Я была намного старше, чем ты! И все было быстро-быстро, стремительно, тяжело, так тяжело. — Лиз начинает смеяться, фыркая, как маленькая птичка от смеха.
Через мгновенье Оуэн отвечает:
— Я помню.
— Мне интересно, — произносит Лиз, — мне интересно, что было таким… тяжелым?
— Это была просто глупая игра, Лиз.
— Это была глупая игра, — соглашается Лиз, — давай не будем больше в нее играть.
Оуэн кивает:
— Не будем.
— Я думаю, я… думаю я… я умерла, — начинает плакать Лиз.
Оуэн не может видеть Лиз плачущей. Он берет Лиз на руки. Она сейчас такая маленькая. «Когда это могло случиться?» — думает он.
— Не бойся, Лиз, — говорит он, — это просто игра, помнишь?
— Ах, да, — произносит она, — я забыла.
— Могу я продолжить твою сказку? — спрашивает Оуэн, поднимая книгу.
Лиз кивает, и Оуэн снова начинает читать:
— «Видишь ли, Винни Фостер, когда я сказал, что мне сто четыре года, я не соврал. Но на самом деле мне всего семнадцать. И думаю, семнадцать и будет — до скончания веков».
Оуэн опускает книгу:
— Это конец главы. Читать следующую?
— Пожалуйста, — просит Лиз, счастливо обсасывая палец во рту.
Оуэн вздыхает и продолжает читать: