Виктор медленно облизнул большой палец правой руки, потер его об указательный и принялся считать.
– Ну, ну, ну, – нетерпеливо повторял Семеныч.
– Десять тысяч и тридцать центов!
– Это ж до хрена, черт возьми! Это ж по пять тысяч на брата!
– Точно, – согласился Виктор. – Только я себе бумажник возьму, хорошо?
– Да бери! На кой он мне сдался?
– Ну, спасибо. А если он попутал чего? Если вдруг опомнится? Ты сам посуди: такие деньжищи отдал, – принялся делить деньги Четырин.
– Когда опомнится, поздно будет! Деньги пополам и по домам сразу. А там хоть трава не расти!
Пока Виктор делил деньги, его приятель волком смотрел то на него, то на бумажник, на котором золотыми нитками была вышита змея с блестящим камнем вместо глаза. Семеныч про себя пересчитывал каждую бумажку вслед за своим напарником. Жадное чувство зависти разгоралось внутри него. Ему казалось, что у Виктора пачка больше, хотя он мысленно провожал взглядом все купюры. Вдруг змея повернула голову и посмотрела на Семеныча. Теперь у нее было уже два глаза, причем один – угольно-черный, а другой – кроваво-красный. Семеныч вздрогнул и сильно зажмурился. В голове пронесся голос: «Убей!».
– Что с тобой? – удивился Четырин, глядя на бледного водителя.
Тот посмотрел по сторонам, затем на бумажник, потом на Виктора.
– Да что с тобой?!
– Все нормально! Нормально! – вытирая пот со лба, прохрипел Семеныч. – Просто что-то сердечко прихватило от такой радости.
– М-да. Ты это, смотри, а то и впрямь за баранку больше не сядешь! – улыбнулся Виктор.
– Ладно-ладно! Все поделил?!
– Да, вроде все поровну, пополам, – забирая деньги и бумажник, сказал Четырин.
– Пополам говоришь?! – не отводил взгляд от бумажника водитель.
– Как договаривались.
– Ну, хорошо! Только помоги мне машину починить. А то ты тут рядом живешь, тебе до дома два шага, а мне вон еще на другой край города пилить.
– Так ты ж сказал, делим и в разбег.