Тринадцатый

– ФСБ, мать вашу! ФСБ!

Подбежав к валенкам, которые валялись на земле, продавец тут же ударил по руке сержанта, который было потянулся за ними и, тыча ему в лицо открыткой, заорал: – Куда ручками сучим?! Совсем очумел?! Работы лишиться хочешь?! Я тебе это вмиг устрою! Не видишь что ли, что это вещдок?! У-у-у, морда! – и, отвесив сержанту подзатыльник, да так, что с того слетел головной убор, вместе с валенками скрылся в ближайшей подворотне.

Анатас и Маркус – именно так звали гиганта – дождались, когда загорится зеленый сигнал светофора, и ступили на проезжую часть. Послышался скрежет шипов, и пронзительный гудок разнесся по ближайшей округе. Черная Audi с трудом затормозила на скользкой, заметенной снегом дороге в пяти сантиметрах от Анатаса. Маркус перешел дорогу и растворился в маленьких улочках города. Анатас остался стоять на месте.

Тонированное стекло опустилось, и из машины высунулась лысая голова парня крепкого телосложения.

– Эй, урод! Ты че творишь?! Ты куда, в натуре, прешь? Не видишь, что тут люди ездят?! Я о тебя, сволочь, чуть свою машину не помял! – заорал водитель.

Анатас не пошевельнулся. Водитель иномарки снова нажал на клаксон и подержал его несколько секунд. Вой сигнала и сирен милицейских машин слились в единое целое, образуя звук авианалета вражеских бомбардировщиков. Бугай снова высунул голову в окно.

– Не, ну ты че, в натуре, совсем оборзел?! Пшел с дороги, корова тельная! Если не исчезнешь, я тебе, падла, ноги пообломаю!

Анатас подошел к водительской двери, медленно нагнулся и пристально взглянул в глаза бугаю.

– Не нужно хамить, молодой человек. Тем более хамить тем, кого не знаете. Мало ли кем может оказаться оскорбленный? Случаи разные бывают. Возможно, тот, кого вы облили грязью, никогда этого не забудет и попытается при первой же возможности отомстить. Да и ездить вам не советую быстрее, чем летит ваш ангел-хранитель, а то ведь не поспеет, и беды не миновать. Прощайте.

У лысого по спине пробежали мурашки. Анатас выпрямился и, слегка стукнув по крыше машины ладонью, пошел своей дрогой.

– Вот урод! – тихо произнес водитель.

Машина с пробуксовкой рванула вперед, но на первом же перекрестке дорогую иномарку занесло, и она, пробив сугроб, вылетела на тротуар, где сбила девушку и сложилась напополам о фонарный столб. Раздался сильный треск. Лопнувшая арматура не смогла удержать опору железобетонной конструкции, и та молотом обрушилась на раскуроченную машину. Люди в ужасе забегали вокруг, женщины заохали, некоторые завизжали.

– Звоните в скорую! Вызывайте милицию!

Стражи порядка, разгонявшие дерущуюся толпу, кинулись на помощь новому пострадавшему. Вскоре послышались сирены скорой помощи и спасателей. Движение по улице прекратилось, образуя пробку. Вокруг царил хаос.

Зверев сидел в своем кабинете и размышлял о странных посетителях, побывавших у него за последние сутки. Мысли вызывали адскую головную боль, которая всегда возникала неожиданно. Казалось, что в голову насыпали дробленого стекла. Показания Виктора не давали ему покоя. Плюс еще эта сумасшедшая, которая несла какую-то чушь и почему-то пришла именно к нему. Будто кто-то намеренно хотел свести его с ума. И почему эти дурацкие сны снова начали ему сниться, хотя он не видел их с детства? Он сидел и курил, курил и думал, пока вбежавший в кабинет Михаил не нарушил ход его мыслей. Вид Попова был настолько необычен, что Алексей даже встал от удивления.

– Твою мать! – выругался Попов, едва войдя в кабинет.

– Да что случилось-то? Что опять?

– Какое-то безумие средь бела дня, вот что случилось.

– Ничего не понял. Какое безумие? Ты нормально объяснить можешь?

– Конечно, могу. Еще как могу, но лучше тебе это не от меня, а от очевидцев услышать, – нервно ответил Попов, закурил и сел рядом с напарником.