Голубой лабиринт,

Йоргенсен откинулся на спинку стула и сложил пальцы рук домиком. Марго почувствовала, что сейчас последует лекция.

— Американская тисмия, — произнес он, как будто не расслышав ее последней фразы, — в ботанических кругах была довольно популярным растением. Не только как вымерший вид, нет. Еще во времена своего существования она была одним из самых редких известных растений. Всего один ботаник сумел найти ее и взять образцы. Само же растение вымерло примерно в 1916 году, когда активно застраивалась территория Чикаго. Сейчас американская тисмия пропала без следа.

Марго притворилась, что ее заинтересовала эта мини-лекция, хотя она уже знала каждую ее деталь. Йоргенсен замолчал, так и не ответив на ее вопрос.

— Так, — неуверенно произнесла она, — вы говорите, только один ботаник смог взять образцы?

— Именно это я и сказал.

— И что же случилось с теми образцами?

Лицо Йоргенсен сморщилось от странной, почти заговорщицкой улыбки.

— Конечно же, они здесь.

— Здесь? В коллекции музея?

Кивок.

— Почему же они не указаны в онлайн каталоге?

Йоргенсен пренебрежительно махнул рукой.

— Потому что они в Хранилище гербария. Для таких образцов есть отдельный каталог.

Марго потеряла дар речи. Она попросту не могла поверить в свою удачу.

— Хм, и как я могу получить к ним доступ?

— Вы не можете.

— Но они нужны мне для исследований.

Лицо Йоргенсена сделалось сочувствующим.

— Моя дорогая девочка, — начал он, — доступ к Хранилищу гербария для музейных кураторов строго ограничен, и возможен только с письменного разрешения самого директора, — а далее его голос приобрел назидательный тон. — Эти вымершие растения очень хрупкие, и просто могут не перенести обращения неопытных специалистов.

— Но я же не неопытный дилетант! Я этнофармаколог, и у меня есть веская причина — очень веская причина — изучить этот образец.