Темное время суток. Фантастический роман

Вскоре появился нюхач.

И погоня продолжилась.

* * *

Трещина распахнулась на дне котлована и вобрала в себя странников. Рамон почувствовал, как втягивается в неведомые пределы, имя которым сложно подобрать. Пространственный разлом начинался в сердце котлована, делил звездное небо пополам и исчезал во тьме. Словно ты маленький мальчик. Открываешь дверь в комнату родителей, видишь перед собой щель, заполненную электрическим сиянием. Это мир больших людей, исполинских предметов и непостижимой логики.

Ты входишь.

Рамону сделалось дурно. Он с трудом сдержал рвоту. Ноги сами несли его к трещине. Впереди – чья-то фигура. Полина. Их руки соприкасаются. Полина тащит его в межмирье – туда, где хочется кричать от ужаса, разрывая собственные барабанные перепонки.

За стеной призрачного сияния вновь задул ветер. Рамон автоматически передвигал ноги, полностью утратив ориентацию. Исчезли понятия «верх» и «низ». Отступила гравитация. Рамон почти ничего не видел, не понимал. Вихри бушевали, ежесекундно перекраивая реальность. Иногда Рамону чудились лики демонов, иногда – осколки давно забытых ландшафтов.

Человеку здесь не место.

Ты сгинешь, растворишься в вихрящемся ничто, перестанешь существовать. Твою душу пожрет какая-нибудь тварь из Нижних Сфер. Если я выберусь, подумал Рамон, то навсегда завяжу с охотой. Женюсь на Полине, построю дом и начну выращивать кабачки. Или вернусь на солнечную станцию в Утопии. Буду сидеть вечером в кресле-качалке, пить клюквенный морс и задумчиво смотреть на красный закат.

Только бы выбраться отсюда.

Ментальное путешествие превратилось в нестерпимую муку. Никита потерял счет времени. Возможно, в физических слоях успели погаснуть солнца и столкнуться галактики. Кто знает. Здесь все воспринималось иначе.

Полина и Лайет вывели своих спутников на плато.

Стало еще хуже.

Яростные удары ветра обрушились на странников. Потоки воздуха сбивали с ног, пригибали к земле. Азарод что-то прокричал, но его слова умчались в ревущую даль.

А потом Никита увидел шкуру, разделяющую миры.

Дон Хуан называл это шкурой, но Никита понял, что перед ним простирается мембрана, невесомая прослойка, энергетическая завеса. Что угодно, но только не шкура.

Лайет открыл рот.

Вопль врезался в структуру межмирья и промял мембрану. Чем дольше кричал основатель, тем более странные изменения происходили в его облике. Рот быстро превратился в зубастую пасть – жуткую дыру, усеянную рядами острых клыков. Похоже, звук в этой вселенной имел реальную силу. Как рука, выброшенная для удара. И этот звук разодрал мембрану в клочья, обнажив новую трещину.

Ноги Рамона оторвались от неровной поверхности плато.

Трещина расширилась и поглотила беглецов.

* * *

Тейн снял респиратор.