— Ничего не могу утверждать, — ответил он задумчиво, — да и охотники на ведьм, наверняка причастны… Увы, пока фрагменты мозаики не выстраиваются в стройную картину!
Его голос прозвучал с раздражением. Видя дурное настроение супруга, Ольга сразу же уселась к нему на колени.
— Мой милый, — ласково прошептала она, поглаживая мужа по голове, — Всему свое время, догадки никогда не приходят быстро…
Константин благодарно улыбнулся.
Наш разговор прервал визит жандармского офицера Юрьева.
— Рад вас видеть живыми и невредимыми! — воскликнул он с порога. — Право, как вам удалось выбраться?
— Приготовьтесь выслушать долгую увлекательную историю, — улыбнулась Ольга.
Константин не спеша поведал о своих с Ольгой приключениях, вызвав у гостя нескрываемое сочувствие. Потом настала моя очередь, пришлось, поборов смущение, рассказать о своем странствии. Поскольку Константин не упомянул о брате Генрихе, разумным стало последовать его примеру.
— О! позвольте высказать мои восхищения! — обратился офицер к Ольге, услышав, как прекрасно она сражалась с врагами.
— Надеюсь, что после нашего боя охотники на ведьм затаятся, — с гордостью ответила она, довольно улыбнувшись.
— А подземелье? — недоумевал Юрьев. — Как вам удалось найти дорогу?
— У нас оказался таинственный проводник, желающий пока остаться неизвестным ради своей безопасности, — ответил наш сыщик, — он указал мне на красные камешки, по которым и ориентируются «инквизиторы».
— Немедля прикажу сжечь хижину, где они держали мадемуазель Александру! — воскликнул офицер. — Я велю захватить подземелья!
— Не стоит спешить, мой друг, — возразил Константин, — лучше сделать вид, что я сохранил все в секрете… Возможно, «инквизиторы» не сразу вернуться к подземным прогулкам, а сначала понаблюдают, не бродят ли жандармы по их тропами, и не осмелятся подойти к хижине очень долго… Лишь осторожность поможет нам разузнать об их логове.
Затем к нам присоединилась Нина Реброва, желающая справиться о моем самочувствии после пережитых страхов.
— Рады вашему визиту, — произнес Константин, поднимаясь с кресла.
Офицер Юрьев встал по струнке, будто приветствовал не барышню, а высокого чина. Даже я заметила, как жандарм стушевался, когда она вошла в гостиную.
Завидев меня отдохнувшую, Нина высказала искренние слова радости. Разумеется, в ответ по правилу вежливости я также поинтересовалась ее самочувствием.
— Странная слабость преследует меня, — ответила Реброва, опускаясь в кресло напротив смущенного Юрьева, — но доктор Майер уверен, что я совершенно здорова. Он предположил, что всему виной дурной глаз завистниц и предложил мне умыться водицей с угольками, «умыться с уголька» как говорят знахарки…
Ольга не могла сдержать улыбки, видя, как Юрьев уже приготовился высказать свое нелестное мнение о мистических склонностях Майера, но в последнее мгновение сдержался, опасаясь вызвать гнев барышни Ребровой, которой весьма симпатизировал.