— Право, Никанор Иванович, вы весьма мудры! — воскликнула Реброва.
В ее голосе прозвучало некоторое кокетство, но Юрьев не заметил подвоха. Нина редко строила глазки ухажерам, предпочитая прямоту в общении, которую некоторые считали либо занудством, либо чрезмерной добродетелью.
— Мне сегодня встретился доктор Войнич, — продолжала Нина делиться подробностями утренней прогулки, — не могу знать, откуда он прознал про сглаз и воду с угольками, но он принялся убеждать меня, что в наш век барышне не пристало верить в подобный вздор!
— Вполне обычный случай на водах, — пожала Ольга плечами, — доктора пытаются очернить друг друга…
— Доктор Войнич и мне показался весьма завистливым! — кивнула Нина.
Наша беседа потекла весьма непринужденно. Когда Реброва собралась уходить, Юрьев, как офицер жандармов, робко предложил барышне проводить ее до дома, и это предложение было встречено с благосклонностью.
Вечером мне нанёс визит господин Конов. Разговор оказался весьма неожиданным для меня. Взволнованный гость не сразу начал свою речь, попросив стакан холодной воды.
— Я убил графа, — наконец произнёс он, опустив взор.
Новость, действительно, оказалась весьма неожиданной. Несколько мгновений я молча смотрел на Конова, выжидая, когда он поднимет лицо, очень желая взглянуть в его глаза. Молодой человек не шелохнулся.
— Выходит, вы убили и господина Федулина? — подвел я итог, с трудом скрывая изумление.
Подобная болтовня не вызывала ничего кроме раздражения.
— Нет… Я не убивал господина Федулина… — спешно ответил собеседник, не поднимая взора. — Зачем мне его смерть?
В голосе юноши прозвучало удивление, смешенное с возмущением. Он робко взглянул на меня, будто интересуясь, почему я несу подобный вздор? Встретив мой холодный взгляд, Конов спешно опустил глаза, явно сожалея о своей смелости.
— Любопытно, мне казалось, будто два убийства связаны, — прозвучали мои утверждения.
Конов вздрогнул, подобная мысль явно не приходила ему на ум. Собеседник молчал, хотя, кажется, уже начал терять терпение. Я хладнокровно ждал его ответа.
— Лизанька Белосельская не убийца, — наконец пробормотал он. — Вы подозреваете её, я знаю… Она потеряла серёжку в парке…
Наконец-то Конов сам назвал причину своей болтовни, а я уже полагал, что придется самому заговорить об этом.
— Да, серёжка найдена рядом с телом графа, — кивнул я, — откуда вам стало известно об этой потере? Мы не предали находку огласке.
Тон прозвучал несколько насмешливо. Мой собеседник снова вздрогнул, с трудом сдерживая охватившее волнение, его обычно спокойное лицо раскраснелось, от чего утонченный юноша начал походить на мальчишку-казачка, удравшего от своры деревенских собак.
— Значит, вы, убийца? — переспросил я, не сумев сдержать улыбки.
ebooksa