Сьюзен отстранилась, умерив разобравшее ее любопытство. В ее глазах промелькнуло нечто такое, чему Майклу очень хотелось бы найти верное истолкование. Их отношения начинали развиваться в обход прежде установленных ими обоими рамок; каким-то образом эта странная ситуация превратила их в только что встретивших друг друга влюбленных, или же двоих незнакомцев, лишенных возможности привлекать события своей прежней жизни для того, чтобы объяснить себе, куда их несет.
Сьюзен обвела скучающим взглядом комнату Найджела. Создавалось впечатление, что ее меблировка не менялась добрую сотню лет — со времени постройки отеля. Здесь был комод с позеленевшим и облезлым овальным зеркалом, огромных размеров одежный шкаф, обтянутая противомоскитной сеткой незастеленная кровать, а также принесенные Бог весть с какой свалки ночной столик и пара кухонных стульев.
Из стен все еще торчали газовые рожки — Найджел использовал их в качестве вешалок, — ничего более не освещавшие; эта функция перешла к керосиновым лампам и дешевым электрическим светильникам. Тавризский ковер на полу был вытерт так, что мало чем отличался от разрисованной джутовой основы.
— Как ты думаешь, с кем Найджел водит дружбу? — задумчиво произнесла Сьюзен. — Я имею в виду, кроме других таких же свиней.
Кучи грязного белья валялись по углам комнаты рядом с хрустящими коричневыми бумажными пакетами из гостиничной прачечной — бывалые люди неохотно пользовались здешними шкафчиками, поскольку те были излюбленным убежищем скорпионов и сороконожек. Фотографическое оборудование — камеры, объективы, штативы, ручная телекамера — было свалено в кучу в одном из углов и разбросано по кровати. На комоде перед зеркалом выстроилась батарея бутылок из-под ликера.
— Да, а запашок… — добавила Сьюзен. — Средневековьем отдает.
Точно такую же комнату занимала она, превратив ее просто-таки в плод фантазии грэм-гриновского эмигранта, однако Найджел не стал утруждать себя ничем подобным.
— Не обращай внимания, — хмуро сказал Майкл.
Со сноровкой бывалого человека Сьюзен убрала противомоскитную сетку прочь и взобралась на кровать, чтобы открыть ставни и окно, затем встала на матрац сверху, чтобы включить потолочный вентилятор. Спустя несколько мгновений Майкл ощутил ленивое дуновение наружного воздуха.
— Везет тебе на встречи с интересными людьми, — с иронией произнесла Сьюзен, даже не подумав прилечь. — Интересно, что же этот Найджел преподнесет нам, выйдя из своей лаборатории. Сдается мне, он чересчур впечатлителен. Я слышала такое мнение, — добавила она, — что Второе Пришествие будет сопровождаться несколько большим шумом. Хотя…
Майкл, помрачнев, поднялся с кресла.
— От нас рукой подать до Иерусалима, где каждый год находится пара сотен приезжих, мнящих себя Иисусом Христом собственной персоной, и их приходится отправлять домой в смирительной рубашке. Есть даже такой медицинский термин — «иерусалимский синдром». А после того, что случилось в Вади ар-Ратка…
Он запнулся, вспомнив кювет, залитый кровью Юсе-фа, и безумное собрание в мечети.
— Теперь я даже не знаю, чего ожидать. Что касается найджеловского феномена, то я, пожалуй, верю в то, что видел. — Он сухо рассмеялся над своей двусмысленностью. — Вот время для этого выбрано несколько странно. С чего бы Богу раскрывать свои планы теперь, когда все мы уже привыкли разгребать свои навозные кучи самостоятельно? Что толку менять правила под конец игры? Я всегда считал религиозные фантазии чем-то детским, таким, что мы уже переросли — вроде дополнительной пары колес у велосипеда или ночного горшка. Нет-нет, ты вникни. Это не так-то просто; вот ты, например, — можешь ли ты поверить, что на следующей неделе мы все проснемся и увидим, что космическое яичко разбилось? Омлетик выйдет тот еще…
Сьюзен пожала плечами.
— Связь улавливаю с трудом. Попробуй-ка еще раз. Майкл поднял глаза и увидел, что она рассматривает его лицо. Понимание и жалость в ее глазах испугали его.
— Иисус-младенец, в яслях рожденный!
Затиснутый в приспособленной под лабораторию комнатушке, с красным от бликов, исходивших от ванночек с растворами, лицом, Найджел не мог поверить своему счастью.
— Где этот чертов сотовый? Денби на стенку полезет, когда услышит об этом.
В спешке Найджел забыл взять с собой телефон, и теперь не мог сию же минуту позвонить в Лондон, чтобы утереть редактору нос такой историей, которая поднимет его, Найджела, над всеми этими хихиканьями по поводу светских приемов и подающих надежды дарований.