— Туда же, куда и вы, капитан! — улыбалась Нейла. И все таки он хорош, молод, красив, уверен в себе. Даже сейчас, прекрасно понимая, что Нейла знает о нем больше, чем хотелось бы, держит лицо, ухмыляется нагло.
— Неужели? — брови театрально взметнулись. — А вы наслышаны о моем деле?
— Мало того, я даже знаю, куда отправится ваша так и не состоявшаяся жена.
Игнат смерил советницу взглядом бесовских глаз. Потом растянул губы в тонкой ухмылке.
— Мне нужна подмога. А вам — ваша девчонка! — улыбнулась в ответ Нейла.
Слуга, молодой паренек, шарахнулся в сторону, когда из леса выскочили четверо волков, один огромный черный, на спине изнеможденная девушка и испуганый, таращащий глаза по сторонам мужичок. На голове волка, бегущего следом, воседал хорь.
Процессия пронеслась по двору усадьбы и, выбив ворота, вылетела в ночь.
Слуга перекрестился. Успел пройти до коновязи и снова упал на землю, прикрывая глаза, потому как над самой головой прошелестели крылья главнокомандующего беса.
— Чур, чур! Ну и ночка заполошная, — прошептал, когда и этот исчез. Слуга поднялся, отряхнулся. — Чтоб вас, нечистые!
— А что, не осталось ли в подвалах хорошего ведовского винца?
Слуга покрылся испариной. Вальяжно, неторопливо подходил к нему древний бес.
— Найдем, господин Давид. Для вас все найдем.
— Не торопись, мальчик. — Бес цыкнул. Остановился рядом со слугой. Наклонил голову, рассматривая паренька. — Неудачная нынче охота вышла, грустная, — проговорил, растягивая слова. Слуга под взглядом беса затрясся. Витор успокаивающе похлопал его по плечу. — Не бойся, ступай за вином.
И направился к особняку. Служка перекрестился. Опрометью бросился к подвалу, достал вина и так же бегом в залу, где сидел, поигрывая на пианино, Давид. Рядом лежали растерзанные тела трех музыкантов. Трясясь, слуга откупорил бутылку и налил в высокий бокал.
— Вино, господин Давид, — начал отступать к дверям.
— Вино — это хорошо, — протянул бес, оглянулся. — Но и ты не торопись, — встал из — за пианино и обернулся к пареньку, тот задрожал. Давид преобразился и усмехнулся во всю бесовскую морду.
Иван Царевич и Серый волк. Немного не та сказка. Царевна и Черный волк.
Только последний был явно на издохе. Тяжело вздымающаяся грудь выдавливала хрипы. Несколько раз спотыкался. Аглая прижималась к пахнушей псиной шкуре.
— Тимир, остановись, пешком дальше пойдем.
Он не отвечал. Аглая обнимала его шею, прижималась к телу животного.
ebooksa