Слёзы навий

— В Хладе без помощи ведьмы точно не обойтись, — чиркнул огнивом. Радомир присел у разгорающегося костра, достал из — за пазухи пачку, вытащил из нее сигарку. Стас приподнялся, удивленно воззрился на пачку, протянул руку. Радомир сигарки отдал, с недоверием смотря, как нежить крутит их в руках.

— Что там? — поднялась и Аглая. Стас оглянулся, демонстрируя ей пачку. Картонная, с синими разводами наполовину и надписью: «Беломорканал».

Глава 16

В сером небе привычно кричали вороны. Солнце белым диском просвечивало сквозь плотные облака. Ветер стучал ставнями заброшенных домов и гнал по заросшим дорожкам сухие травы.

Седой старик, подвезший путников до Калымища, поспешил уехать, даже не оглядываясь. Торопливо стегал лошаденку, пока не скрылись из виду.

— М — да! — протянул Святозар задумчиво, смотря на покосившиеся остовы хат. — Мрачно.

— Готично, — кивнула Аглая и направилась к первому дому. Нравится или нет, а ночевать им придется здесь. Солнце клонится к закату. И хотя храм недалеко, купол виднелся над верхушками покачивающихся деревьев, мрачный и пугающий, а ведь до него еще и через погост ведьм пройти нужно. У Аглаи не было никакого желания направляться в глушь на ночь глядя. От самой мысли у нее леденели руки. Даже мертвый Стас озирался и поеживался.

Аглая прошла до ближайшей калитки, потянула на себя. Старые доски вросли в землю и не двигались. Радомир, подошедший сзади, рывком вырвал трухлявую калитку и отшвырнул в сторону.

— Извольте! — подал руку.

Аглая прошла мимо. Хоть и старался глава всем своим поведением показать учтивость, однако всю дорогу до Калымища чувствовала его взгляд, пронзительный, раздевающий. Хотелось натянуть ниже оборванное Тимиром платье. И запахнуть хоть чем — нибудь декольте. С этим помог Святозар, отдавший свой плащ, но ноги при каждом шаге предательски дразнили и без того замутненный ее близостью взор Радомира. В конце концов, в деревеньке, где они заночевали напоследок, хозяйка, увидевшая Аглаю в таком виде, всплеснула руками и достала одежду одной из дочерей. В длинном глухом платье в пол Аглая почувствовала себя намного лучше. Да и взгляд Радомира стал поспокойнее.

Аглая поправила безрукавку, отданную на прощание хозяйкой постоя. Не глядя на главу, прошла к дому. Дверь, как и ожидалось, закрыта не была. Аглая с легкостью ее открыла. Собралась внутрь, но ее опередил Святозар. Поймал за руку, молча посторонил и юркнул первым, жестом приказывая ожидать. Выглянул, кивнул.

— Чисто! Вы бы, голубушка, так рьяно везде первой не шли! Все же надежды на вас возлагаются, а вы несетесь сломя голову, ничего не видя. А ведь мы в крайней близости с могильником ведьмовским. Бог весть, отчего это калымищенцы все враз с хат съехали.

Аглая побледнела. Она и сама этим вопросом задавалась, как только согласился их подвезти старик. Трижды перед тем перекрестившись и цену зарядивший такую, что, кабы не Святозар, идти бы им сутки пешим шагом. Всю дорогу старик косо на путников поглядывал да приговаривал, мол, делать в Калымищах нечего, смерть бродит вокруг покинутой деревеньки.

Радомир молчал, смотрел мутным взглядом мимо говорившего. И брови сходились на переносице то ли от дум тяжелых, то ли от воспоминаний. Спросить Аглая побоялась. И теперь чувствовала сковывающий озноб. И прежде чем войти в хату, перекрестилась. Успела увидеть, как двуперстом сотворил крест побледневший Радомир. Тихон — и тот прошептал слова молитвенные. Хорь с его рук соскочил, поводил носом и заскулил.

— Не пугай! — шикнул на него Радомир. — Ты входить будешь? — кивнул на нежить. Стас покачал головой, ткнул на косую скамью у дома. — И то ладно, в оба смотри!

Стас кивнул.

— Вот дожил, — раздосадовано пожаловался глава Святозару. — И так душу тянет, а к тому же приходится с нежитью путь держать. А ведь сколько вот этими самыми руками закопал, руки — ноги отрывал да землей святой присыпал. А теперь что?.. Тьфу… А все ведьмы да жрецы…

Аглая бросила на него быстрый хмурый взгляд, Радомир прикусил язык.

Девушка вошла в хату. Было понятно, что люди уезжали, забирая только необходимое. Дорожки, скатерть на столе, даже рушник у рукомойника, покрытый пылью. На божнице иконка, от пыли не разглядеть образ. Пустая лампадка. В затянутое паутиной окно видно опускающийся за вершины деревьев солнечный диск. Времени до ночи час, не более.

— Дров бы да воды…