Слёзы навий

Святозар кивнул.

— Будет. — И хлопнул по плечу Радомира.

Тот почесал затылок, оглядываясь, взгляд выцепил из угла ведро, он на ходу подхватил его и вышел вслед за Святозаром.

— Маятно? — подошел к Аглае Тихон.

— Тяжко, душу будто в тиски заковали. Продыхнуть не могу. — Она перевела взгляд на видимый в окно купол храма. — И страшно.

— Не бойся, девочка. — Тихон взобрался на стул и тоже уставился в окно. — Это с виду он хмурой.

— А внутри хороший? — горько усмехнулась Аглая.

Домовой вздохнул и сполз со стула.

Хлопнула дверь, вернулись Святозар и Радомир, один — с ведром воды, второй прошел по хате, высыпал дрова к печи.

Зашумела невесть откуда взятая метла, это домовой постарался. Хорь вытащил из — под лавки тряпку, чихнул и, макнув в таз с водой, начал вытирать пыль.

Когда солнце село, в избе горел огонь. Шипел закипевший чайник, булькала вода в котелке, куда Святозар горстью насыпал крупы.

— Жалко, маслица нет, знатна греча вышла бы.

Аглая сидела на лавке, откинувшись спиной на стену. В прикрытых глазах мелькали картины. То улыбающаяся Ника, там, далеко, в их мире, смеющаяся, с коротким ежиком черных волос, и тут же волосы отрастали, начинали виться по плечам, улыбка стиралась, глаза щурились озлобленно. Она криво усмехалась. Аглая вздрогнула, сгоняя дремоту. По хате плыл хороший запах гречки и тепла. Глаза сами собой закрывались. Тимир, обычно строгий, с язвительной усмешкой, держал ее за руку, заглядывал в глаза, и его лицо изменялось, он улыбался тепло и хорошо.

— Я буду защищать тебя, — шепнул и начал пропадать, расплываться в одно сплошное темное пятно.

— Тимир!

Пятно становилось больше и темнее, и уже ничего не было, только чернильная тьма, которая вытягивалась, обретала человеческую плоть. Аглая отшатнулась, увидев перед собой высокого человека в черном плаще. Жрец, Китар. За его спиной была видна огромная Обитель с высокой, уходящей в темное небо башней. Из окон башни лился яркий свет. Жрец протянул к Аглае руку. Она сдавленно вскрикнула и открыла глаза.

Тихон сидел у стола и вел тихий разговор с Радомиром. Тот хмурился. В отблесках печного огня на его лице расплывались красные пятна, глаза поблескивали. Святозар выхватил котелок из печи и водрузил на стол.

— А вот и готово!

Хорь уже растаскивал по столу вымытые им чаши. Святозар взял одну, шмякнул поварешку каши, дунул и сунул Тихону.

— Отнеси нашему мертвому другу, оголодал небось. Понимаю, что кашей нежить не накормить, однако… Чем можем…