— Умоляю вас, сядьте сюда, ко мне, — взволнованно произнесла она, торопливо отворяя дверцу автомобиля, — мне нужно сказать вам два слова, от этого зависит моя жизнь.
Я повиновался.
Мы ехали несколько минут молча.
Она сидела, прижавшись в углу, закутанная в меха, бледная, красивая — пристально смотря на меня.
— Ну, что вы скажете, Лидия Сергеевна? — шутливо начал я, желая прекратить это неловкое молчание.
— Я хочу вас просить об одолжении, даже о милости… Будьте завтра на концерте в пользу N-ского общества! Я танцую… Но будьте один… мне это надо… страшно надо — необходимо… от этого зависит многое. Вспомните могилу! Именем лежащего в ней заклинаю вас!
— Зачем же так просить, Лидия Сергеевна? — удивился я. — Я приду на концерт.
— Ах, это еще не все! Я умоляю вас на другой день после концерта поехать со мной туда, в Никоново… на могилу. Ведь всего четыре часа по железной дороге, а там три версты на лошадях от станции… Заклинаю вас!
Она схватила мои руки и смотрела мне в глаза расширенными глазами.
Я смутился.
— Лидия Сергеевна, ведь концерт будет 23 декабря — значит, 24-го, в сочельник, я должен ехать с вами, а этот день я привык проводить в семье.
— Боже, Боже мой! Что же мне делать? — воскликнула она с отчаянием. — Поймите же, что это единственное средство спасти меня! Вы молоды, вы храбры, вы сильны, и вы отказываетесь спасти человека… Сжальтесь надо мной!
Она в каком-то экстазе прижалась ко мне, осыпая поцелуями мои руки. Смущенный, потрясенный, я согласился.
В Никоновке нас ждали. Дом был протоплен, стол накрыт.
Было около девяти часов, когда мы, скрипя полозьями, подъехали к занесенному снегом дому.
Лидия переоделась в тунику из легкой материи, в которой она накануне танцевала свои античные танцы, на ее распущенных волосах белел венок из нарциссов.
Надо сознаться, она была странно хороша в этом фантастическом наряде, почти обнаженная.
Глаза ее блестели, щеки горели, все движения были нервны, и ее нервность сообщалась мне.
Шампанское, которое мы пили, не веселило нас, мы все время молчали. Она поминутно вздрагивала, к чему-то прислушивалась и взглядывала на часы.
— Чего вы ждете? — спросил я равнодушно.
ebooksa