Катя поежилась, обхватила себя руками, желая согреться, хотя в комнате было тепло, даже жарко.
– Здесь ничего нет, – сказал Артур, выпрямляясь и глядя на Катю.
– То есть как это – ничего? – не поняла она. – В почте…
– Я везде посмотрел. Ни там, ни… – Уголок его рта дернулся, как будто он сдержал усмешку. – Даже «Катюше Масловой» никто не пишет.
Катя рассердилась на Артура: мало того что она призналась в стыдном, даже о «Катюше» рассказала, так еще должна убеждать его, что ничего не выдумала!
Она старалась разжечь в себе злое чувство, но получалось плохо. Злость была похожа на слой глазури на пирожном. Тонкий и хрупкий. А под ним, в глубине, скрывались ужас и непонимание.
Артуру легче – он может позволить себе не верить, считать, что Кате показалось, что она нафантазировала или желает привлечь к себе внимание. А вот Катя не могла позволить себе такой роскоши, как неверие. Она-то знала: письма были! Никита трижды отправил послание на разные адреса.
Только теперь все они немыслимым образом испарились отовсюду, в том числе и из почтового ящика. Но ведь это невозможно! Как Никита мог удалить письма, не зная пароля?
Катя встала с кресла и подошла к Артуру. Не глядя на него, принялась открывать почту, зашла в социальные сети. Муж отошел в сторону, сложил руки на груди.
«Я же сказал – там ничего нет!» – говорила его поза.
Через несколько минут Катя убедилась, что он прав: писем действительно не было.
– Как такое возможно?
В голове вдруг всплыли слова Маши: «Может, это Артур тебя разыгрывает? Пока он не вернулся, тебе ни маньяки, ни надписи не мерещились…»
И мама была жива.
По спине пробежал холодок. Подозревать собственного мужа? Единственного мужчину, которого она когда-либо любила? Катя посмотрела на Артура, и, видимо, что-то отразилось в ее взгляде, потому что он слегка покраснел и сказал:
– Ты что, думаешь, это я сейчас удалил?