– Катюша, – беспомощно проговорил он, протягивая к ней руки.
Она не заметила его жеста, сделала шаг и ухватилась за столешницу.
Окно было открыто – они всегда открывали его летом, в жару. Только вот москитной сетки не было. Ветерок трепал занавески. Ночная мгла свободно вливалась внутрь, будто черная болотная вода.
Сетка валялась внизу, под окнами.
Там же лежало и переломанное тело Веры Сергеевны.
Глава 10
– Может, священника позвать? Пусть придет, освятит квартиру, – осторожно предложил Артур.
Катя сидела в кресле в гостиной, поджав под себя ноги. Муж стоял чуть поодаль, возле окна.
– Пускай приходит, – равнодушно ответила она.
После похорон Веры Сергеевны прошло меньше недели. Со дня ее смерти Артур и Катя ни разу не ночевали в своей квартире: в первые дни – у Маши, потом – в гостинице. Катя не могла заставить себя провести здесь ночь, и Артур не настаивал.
Но время шло, она понимала, что дальше так продолжаться не может. Сколько можно бегать по чужим углам?
– Когда все немного уляжется, мы сможем продать квартиру, если ты не хочешь тут оставаться.
Катя кивнула, думая о том, какие мысли пришли ей в голову, когда они с Артуром совсем недавно сидели и смотрели на падающую башню Сююмбике из окон кафе.
«Смогла бы я шагнуть в пустоту?» – спрашивала она себя тогда, и даже на секунду представить такое было невыносимо.
А мама – как же она сумела?..
Артур подошел к ней, сел на корточки около кресла.
– Перестань. – Он погладил тонкую Катину руку, прикоснулся губами к кисти. – Твоей вины тут нет. И вообще ничьей. Мы никогда не узнаем, почему она это сделала. Нужно постараться с этим смириться и жить дальше.
– Это жестоко – говорить так. Человека нет. Мамы нет больше.
Она услышала надрыв в собственном голосе и поморщилась: во фразе, в интонации была ненужная театральность.
– Извини, но что же я могу еще сказать?