— Борис.
Я взяла его руку.
— Почему ты здесь?
— Я сказал тебе, у меня есть несколько свободных дней, чтобы помочь тебе, — сказал он, кровь стекала из уголка его рта.
— Нашел тебя. Фотографировал… И смотри… Я тебе понадобился.
— Прости меня. Ты лучше, чем я думала.
Он сжал мою руку.
— Я говорил тебе, что ты мне нравишься, Марьюшка. Слишком плохо… у нас не было — больше времени…
Я наклонилась и поцеловала его, ощутив кровь на губах. Его рука разжалась. Я никогда не была знатоком людей.
И так я поднялась. Я оставила его там, на мокром асфальте.
Я ничего не могу сделать для него. Я иду в храм.
У входа темно, но внутри достаточно света от свечей. Я никого не вижу. Не думаю, что кто-то должен быть здесь. Здесь были только эти два монаха, которые должны были притащить меня к терминалу. Я иду по направлению к свету. Это должно быть где-нибудь сзади.
Я слышу, как дождь шуршит по соломенной крыше. Здесь несколько маленьких комнаток за светом.
Наконец, я нахожу то, что искала. Это во второй комнате. И я даже не переступая порога, по ионизации чувствую, что Кит где-то здесь.
Я прислоняю мой посох к стене и подхожу ближе. Кладу руки на тихо жужжащий терминал.
— Кит, — говорю я, — я пришла.
Передо мной нет эпигонов, но я чувствую его присутствие, и кажется, что он говорит мне, как в ту ночь, очень давно, когда я сидела в кресле с надетым шлемом:
— Я знал, что ты будешь здесь сегодня.
— И я тоже, — отвечаю я.
— Все твои дела сделаны?