Потом застывшее на утесе
Никто не произнес ни слова. Мгновенье мы переводили дух, потом пустили карточки по кругу и зачитали. Буквы на карточках прыгали и разъезжались в разные стороны — что бывает, когда торопливо царапаешь, не глядя на бумагу, — да еще, вдобавок, были начертаны явно дрожащей рукой, что особенно бросалось в глаза в наших с Вики записях. Записи были такие:
Вики Квинн:
Франца Кинцмана:
Моя (Гленна Сибьюри):
Мистера М., почерк которого отличался наибольшей разборчивостью:
Мистер М. и взгляд поднял первым. Мы встретились с ним глазами. Губы у него скривились в неуверенной усмешке, в которой одновременно промелькнули и язвительность, и тревога.
Мгновенье спустя он произнес:
— М-да, неплохо вы загипнотизировали своих юных друзей, мистер Кинцман.
Франц спокойно отозвался:
— Значит, Эд, это ты так — гипнозом — объясняешь то, что произошло, или то, что произошло только на наш взгляд?
Тот пожал плечами.
— А чем же еще? — весело поинтересовался он. — У тебя есть какое-то другое объяснение, Франц? Особенно если учесть, что на меня это не подействовало?
Франц помедлил. Я с нетерпением ждал его ответа, страстно желая выяснить, не знал ли он об этом заранее, что очень походило на истину, и откуда знал, и сталкивался ли с чем-то подобным раньше. Ссылка на гипноз, хоть и вполне разумная, казалась полнейшей бессмыслицей.
Наконец, Франц покачал головой и твердо ответил:
— Нет.