Поэтому он не сдавался.
— Да тут мимо пробегала.
Игроки переглянулись между собой.
— Ми дэвушэк никогда не пропускаем. — волейболист подал на соседа мяч, что означало продолжение игры.
Павел потер слезящиеся от песка глаза и вгляделся вдаль.
— Где же она…
Вдали ничего уже нельзя было толком разглядеть.
— Искупайся, дорогой, все пройдет! — один из парней сильными, мускулистыми руками подкинул мяч.
Павел, не желая вступать с ними в споры, побежал дальше вдоль берега, но никого вокруг не было, хоть сколько-нибудь походившего на Наталью. Павел упрямо бежал вперед, пока наконец не увидел стоявшую на каменном моле женщину в накидке, кормившей чаек.
— Наталья? — подбежал он к ней и схватив за плечи, развернул к себе.
Но вместо хорошо знакомых черт увидел неприятное испитое лицо женщины предпенсионного возраста со следом маленького ожога на подбородке.
— Извините, обознался. — пробурчал он, быстрыми шагами уходя прочь.
Утро выдалось на удивление пасмурным. Павел едва смог оторвать голову от подушки и сонными глазами глянул в незашторенное с вечера окно. Дым из трубы над заводским корпусом, находившемся неподалеку, изгибаясь чёрно-белой петлей, уходил в облака.
А из головы все не шел дурацкий сон, приснившийся ему этой ночью.
И вправду, очень странный сон…
Тумасов проснулся с тяжелой головой, словно вечером напился, и было такое чувство, будто он вовсе и не спал в эту ночь, будто всю ночь он где-то пробродил, прошлялся — а где, и не припоминается теперь, — отчего-то тупо смотрел в одну точку, потом упорно размышлял, в общем, вел себя как человек, пытающийся поймать за хвост смысл чего-то ускользающего, и виной всему — сон с повторяющимся из раза в раз с сюжетом, разве что с небольшими отклонениями.
Племянница вертелась, танцевала перед ним, грациозно и легко, как пушинка. Улыбалась ему ровными белыми зубами. А затем — растаяла словно снежинка.
Зато Павел очутился вновь в комнате с цементированным полом. Неяркая одинокая лампочка над потемневшим от времени столом… он явственно слышал за спиной чье-то хриплое дыхание, а потом доносившийся оттуда глухой звук, словно где-то выбивали ковры.
По полу волокли нечто довольно тяжелое… И опять эта рука с топором. Рука мужская, крепкая и мускулистая. Длинными сильными пальцами она умело управлялась с топорищем, обмотанным широкой синей изоляционной лентой.
— Кр…рак! — опустился топор. И под ноги Павлу с низкого широкого стола свалился большой кусок розового мяса. Снова, как и в предыдущие разы, мясо… но! Не поросенок, не барашек, не дичь какая-нибудь, а именно — человек.
ebooksa