Не от мира сего

Всё это он был вынужден говорить уже на ходу, в спину, так сказать, поспешая за разгневанным руководством, пылающим справедливым гневом найти и наказать виновных! Ну, никак нельзя даже на минуту оставить одних!

У капитана полной картины произошедшего не было, мозаика ещё не сложилась, но впечатление у него складывалось о событии как весьма непростом и во многом необъяснимом. Правда, о своих подозрениях пока лучше помолчать, а то так и до «дурки» недалече!

Потом начался подробный разбор полётов, начальники всех вызывали к себе в кабинет, допытывались, что и как, заставляли всё подробно отражать в рапортах, включая мелочи и детали!

Бурдину повезло, как только выяснилось, что после суточного дежурства его не было весь день, интерес к нему был потерян, и, пользуясь этим обстоятельством, он отбыл незамеченным домой. Тем более, то, что фактически знал, он уже доложил отцам-командирам.

А догадки свои, измышлизмы разные сначала проверить надо до крайней верности, так, чтобы «у ангелы меркель не подточил!». Докумекать и дотумкать в этом встревоженно гудящем улье не представлялось никакой возможности, а подумать было над чем, уж в этом-то капитан не сомневался. Поэтому, захватив попутно пяток местного «Жигулёвского», изготовленного без всяких химических добавок и весьма вкусного, он, приехав домой, уединился от домочадцев в своём кабинете, т. е. на застеклённой лоджии. Там, утонув в старом кресле, с пивком под боком закрыл глаза и застыл в умственном анабиозе.

Он так и этак прокручивал в памяти информацию, полученную от коллег и Гужи. Опираясь на увиденное, Бурдин пытался как-то реально объяснить произошедшее в участке и не мог, обязательно вплеталась некая чертовщина. Только и оставалось уповать на какие-нибудь неожиданные озарения от результатов осмысления, если, конечно, у него мозги не закипят раньше…

Итак, картина складывалась следующая! Покинувший камеру Валун целеустремлённо двигался по коридору и гостеприимно встречал ударами некстати попадавшихся под руку сотрудников. Рука у бывшего боксёра, как мы помним, была тяжёлая, бойцовская такая рука, поэтому трое невезучих служивых по очереди и без излишнего шума стукались об стены и плавно опускались в аут! Сколько бы ещё Валун обрушил на своем пути людей, неизвестно, только выскочила из кабинета по профилактической работе с подростками пышная бабёнка в капитанской форме! Выскочила и сразу попала в дружеские объятия Валуна, тот вовремя разглядел, что перед ним женщина, и удар сдержал. А узрев вкусные формы, воспылал мгновенной симпатией и выдохнул ей в лицо предложение не совсем скромное для первого и такого неожиданного свидания!

Капитан Бойкова, за сорок с гаком лет жизни дважды сходившая замуж, видавшая за годы службы многое, была дамой на характер очень бойкой! Но, внезапно попав в лапищи громилы, жарко дышавшего в лицо ядрёным после вчерашней попойки чесночно-селёдочным амбре, а также учуяв несвежий запах где-то с недельку немытого организма, она почувствовала явный дискомфорт. Также, несомненно, объяснимо, почему накатила дурнота, и сознание постепенно стало её покидать. Кривоносый Валун, с наслаждением обонявший запах духов, вдруг почувствовал, что дама отяжелела, закатила глазки и возжелала остаться одна, на полу. Ну, правильно, а чего ещё ожидать? Как все женщины, она обладала утончённым восприятием, и такой концентрированный впрыск мужской брутальности оказался для неё чересчур жесток.

Брезгливый месье Валун, сами на пол не захотели-с, с сожалением, но галантно так, отпустили сползать «красну девицу» по стене вниз и, убрав улыбку, спрятав редкие жёлтые зубы, двинулись дальше. До дверей в дежурку добраться было делом пяти секунд. Распахнув с ноги дверь, он вихрем карающим ворвался в помещение и обрушил крепкий удар старшему лейтенанту Кривцову в голову. Тот рухнул, оставив одну ногу в чёрном ботинке задранной вверх на стуле, на коем только что сидел, и ощутимо приложился головой о металлический шкаф, попутно непроизвольно с грохотом смёл всё со стола на пол и там затих. Валун сгрёб ключи, висевшие на крючках, вделанных в стену, и поспешил к обезьяннику, там он с кратким наставлением от их вождя передал связку паре бородатых узников. Пока те возились, подбирая ключ, исполнительный посланец направился по кабинетам, ибо его миссия ещё не завершилась.

По пути, из чистого озорства, поджог урну с обрывками бумаг и каким-то мусором, стоявшую рядом с дежуркой, и устремился далее.

В дверях в очередной кабинет носом в нос столкнулся со смутно знакомым опером, тот, видимо, услыхав какой-то шум, решил проверить и … грамотный удар кривоносого верзилы заставил его полететь обратно в кабинет, проехаться по линолеуму и уйти временно из сознательного восприятия этой жизни. Но, помимо невезучего товарища, в помещении сидели ещё двое служивых, один вёл «светскую беседу» с братом Пименом, другой, сидевший подальше, почти у окна, наливал из графина воду в стакан. Оба опера среагировали моментально! Первый резво потянулся было к кобуре, но коварный брат Пимен оказался ещё резвее! Он выхватил из пластмассовой ячейки торчавшие вместе с карандашами ножницы и без раздумий, хладнокровно так, пригвоздил к столу руку, на которую служивый опирался, дабы ловчее вскочить на ноги и достать «макарку»!

Деморализованный от боли опер взвыл, в глазах потемнело, и он, забыв про всё, сполз на стул, голова поникла, сознание незамедлительно покинуло служивого.

Второй сотрудник опоздал буквально на секунду. Увидав такое дело, он вскочил и кинул, что было у него под рукой, в брата Пимена! Это оказался гранёный стакан, а метнул он метко и, главное, сильно! Треснув по затылочной части кумпола бородатого негодяя, стеклянный снаряд на время существенно осложнил тому жизнь. Убить, конечно, не убил, об этом и речи нет, но удар потряс его основательно и смёл со стула! Брат Пимен через некоторое время осознал, что стоит на полу на четвереньках и мотает гудящей головой!

Несколько опешивший Валун при виде столь увлекательного действа невольно потерял темп! Нет! От летящего в него графина он легко увернулся, боксёр он, в конце концов, или где?! Графин, пущенный твёрдой карающей десницей, вылетел в открытую дверь и, вот ведь совпадение, врезался в грудину крадущегося мимо освободившегося из узилища брата Гедеона! Того хорошенько мотнуло в сторону и ударило стеной, но всё-таки, скрючившись, бочком, словно краб, он поковылял дальше, правда без прежней прыти!

Бокс — это, несомненно, дело замечательное, помогает уклониться от летящего графина, который запустил опер, пылающий гневом за своих товарищей, полегших на поле брани ни за «жменю семушек», ни за «понюх табака», но вот от пули из пистолета имени товарища Макарова!? Увернуться, да с такого расстояния, маловероятно!

Зря Валун потерял темп, хоть и в тюрьме, но остался бы живым. А вот опер не потерял! Графин ещё совершал полёт, а он уже выдернул смертоносную машинку из кобуры и без колебаний всадил две пули в этот здоровенный, но, несомненно, потерявший разум организм. Устремившийся, было, на классового врага Валун словил обе пули в сердце, душа неоднократного сидельца отлетела незамедлительно, тулово же по инерции сделало пару шагов и тяжело грохнулось на пол. Старший лейтенант Вострецов стрелял метко, убивал редко. До этого и не убивал вовсе, ранить приходилось, это да! Неудивительно, что парня замутило, упал он на стул, и не было у него сил подняться. Равнодушно смотрел, как уползает из кабинета брат Пимен, также спокойно слушал, как доносятся из коридора возня, ругань, удары и опять выстрелы. Наконец, пересилив себя, поднялся и стал помогать коллегам. Одного перетащил на диван, тот замычал, приходя в себя. Ладно, хоть жив! Сейчас бы воды, но ни стакана, ни графина, «пори всё конём, гори всё огнём, ядри её болтон в псаки!».

Одну урну с бумагой запалил озорник Валун, другую — брат Симеон, тот ещё проказник! Потом ещё вдобавок и лампочки оказались почти все побиты, что, естественно, вызвало дефицит освещения и, как следствие, крайне ограниченный обзор. Вот такие они два весёлых мазурика: Валун-шалун, Симеон-негодник!

Оставшиеся в строю сотрудники пришли в себя от вероломного нападения и стали оказывать активное сопротивление, поэтому в задымлённом коридоре и в распахнутых кабинетах боевые действия тем временем продолжались! Капитан Бойкова, очнувшись и будучи душевно травмированной по самое её женское святое, кинулась в свой кабинет, благо тот находился рядом, и вооружилась битой!

Бита была конфискована ею в своё время у подростков! Она могла бы и пистолет из сейфа взять, но женщины — добрейшие существа! Они созданы матушкой-природой, чтобы жизнь дарить, а не отбирать! Капитан Бойкова была именно такой!

Осторожно просочившись в коридор, где из-за дыма и мрака видимость была весьма ограничена, она заняла, на её взгляд, очень удачную диспозицию и в полной боевой готовности стала ожидать нашествия какого-нибудь лиходея!