Он в притворном смущении развёл в стороны перебинтованные руки, как бы сокрушаясь о своём несовершенстве, и, наконец, уставился на коллегу бешеного опера. Сказать, что тот сидел бледный и растерянный, значит, ничего не сказать. Выпученные глаза, капельки пота на висках, дрожащие руки… подполковник прошёл к графину, налил воды в стакан и протянул этому нервному товарищу. В полной тишине было слышно, как лязгнули зубы о стекло, воду опер в два продолговатых глотка выпил и протянул стакан, мол, ещё! Бурбелла налил. После второго приёма живительной влаги тому стало полегче, мимика лица явно утратила признаки безумия, также отчётливо проявились его потуги выйти из ступора.
— Скажи-ка, дружище, — обратился к нему с вежливым вопросом подполковник, — а где мои документы?
У того хватило сил махнуть рукой на здоровенный сейф с приоткрытой дверцей, там и обнаружилась барсетка задержанного. Пока Бурбелла педантично проверял её содержимое, Ирокез оседлал стул и вперился в Кузнецова холодным взглядом. У несчастного от боли и страха выступила испарина на лбу, видно было, как его колотила дрожь, но в ответном взгляде на вторгшегося к ним злодея, нет-нет, да и сверкала неприкрытая ненависть.
Злодей же задал правомерный вопрос.
— Тебе-то что я плохого сделал? С чего вдруг на меня пушку нацелил?
Повисло молчание, прерываемое постаныванием пострадавшего.
— Ну, до чего же вы — поганцы примитивные, — озлился Ирокез, так и не дождавшись чего-либо вразумительного в ответ, — накосячите делов непродуманных и хилой своей извилиной никак не дотумкаете даже на шаг вперёд! Нет, вот куда лезут эти людишки никчемные? Элементарного инстинкта самосохранения не слушают, ведь за всё ответить придётся, слышь ты, рыло кувшинное на шее пупырчатой!
Он встал со стула:
— Всё, надоело церемониться, ты у меня сейчас повесишься, пожалуй, сам без принуждения…
— Это из-за его сестры всё! Вот у него крыша и поехала…
Палач удивлённо обернулся к напарнику жертвы, Бурбелла тоже заинтересовался.
— Какой сестры ещё? Что ты лопочешь?
Тот, запинаясь слабым голосом, поведал семейную сагу от семьи Кузнецовых, полную драматизма и горя.
— Так это она из-за того слюнтяя тупорылого переживала! Вот баба глупая! Видел этого инспекторишку — абсолютное ничтожество! Благодарить бы должна, а она… Эх!
Ирокез махнул рукой, — не поймёшь это племя приматов недоразвитых! Хотя, — он посмотрел на мстителя-неудачника, — этого понять можно, вызывает молекулу уважения. Ладно, прощаю, но больше мне на глаза не попадайся! В обрубок превращу, ясно?!
У бедного капитана сил осталось только кивнуть в знак согласия.
— Сержант, если у вас всё, пошли отсюда…
— Где моя монета? — тон у Бурбеллы был очень холодный.
Та нашлась в том же сейфе.
— Где моя машина?
ebooksa