Женщина замерла, не веря своим ушам. Повернула голову, в дверном проёме стоял живой и невредимый Лёнька. Скалка выпала из вдруг ослабевших рук и, таки, ударила по голове невезучего пленника.
— Сына! Ты сказал «мама!» — потрясённая мать бросилась со слезами к Лёньке.
Тут же начались сумбурные объятия, верчения, вопросы. Она сквозь слёзы ругала, хвалила, потом дала оплеуху, потом снова схватила в объятия. Просила повторить сказанное, но Лёнька опять превратился в бессловесную мумию.
Всё это время Старшой тоже безмолвствовал, наблюдал с отрешённым видом, стоически и терпеливо ожидая развязки.
Первым опомнился Лёнька, он бросился на кухню и схватил первый, попавшийся под руку, нож.
— Сына, не надо! Не тронь его! — всполошилась и встала на пути мать, — ещё садиться из-за этого ворюги…
Бедный Лёнька опять был пленён в объятиях, да так эта пара и застыла, мать всхлипывала, а он осторожно поглаживал её плечи.
— Может, всё-таки освободите меня? — спокойно осведомился в возникшей паузе обмотанный скотчем «ворюга», — а то, как бы руки не отвалились, не чувствую их уже!
Младший осторожно освободился от матери и, подойдя к сидевшему напарнику, в пару движений разрезал скотч.
— Спасибо, Леонид, я теперь понимаю в честь кого тебя назвала твоя матушка, — посмотрел на узурпаторшу, — которая тебя любит!
Он поморщился от боли и добавил, — сильно, даже очень сильно любит!
Пока Старшой занимался руками, восстанавливая кровообращение, Лёнька взялся растирать его ноги со следами неразумных действий матушки. Потрясённая мать заворожённо наблюдала за ним, уж она-то знала — сын к чужим мужчинам относился настороженно, даже враждебно. Это Чернявый в своё время постарался, козлина трёхрогая! Василиса с удовольствием ему и четвёртые, и последующие рога приклеила бы, но из-за сына воздерживалась от всяческих шашней, да и мужчин достойных в последнее время ей не встречалось, обнищало современное общество на нормальных мужиков, видимо, вымирают постепенно!
Потом все вместе они сидели и пили чай. Главный негоциант по ходу дела неторопливо, стараясь не упускать деталей, отчитывался хозяйке об успехах, приоткрыл завесу над дальнейшими планами, озвучил идею, как поднять и оживить деятельность павильона. Конечно, он преподносил всё тактично, как бы рекомендательно, главное решение оставалось за хозяйкой. Та слушала внимательно, изредка переспрашивала, уточняла детали, потом задумалась. Лёнька тем временем сходил и принёс деньги, вырученные за товар, положил перед матерью пачечку пятитысячных, всё до копеечки. Василиса удивлённо разглядывала эту парочку. Лёнька сидел рядышком со своим компаньоном, и оба глядели на неё, словно разбойники на атаманшу, ожидая решения. Это было так неожиданно для неё и даже странно, поэтому что-либо озвучивать она не спешила, битый воробей, он, знаете ли, проворней двух бройлеров будет!
— Ладно, день терять не будем, время дорого, — наконец прервала паузу хозяйка, — сейчас едем в павильон, посмотрим, что вы там натворили! К вечеру я определюсь с тактикой и стратегией, тогда и сообщу своё решение.
И вот уже в три велосипеда мчатся через посёлок Дробышевы и прибившийся к ним незнакомый мужик неопределённых лет. Встречавшиеся им местные опять с улыбочками здоровались, глядели вслед и были уверены: «Васька очередного хахаля нашла. Ну, неймётся, банан перчёный, бабе! Не хочет спокойной жизни, всё не угомонится никак!».
Одобрительно осмотрев прибранный практически пустой павильон, готовый к новым свершениям, Василиса решила так: мужики остаются, действуют пока по плану, её присутствие здесь без надобности в настоящий момент, поэтому она едет домой готовить обед. Вечером вернётся, проверит, как у них дела. Ну, а дома, за ужином, будут думать о дальнейшей судьбе плана, предложенного их компаньоном. Мужики не спорили, это было мудрое решение.
Далее день стремительно покатился деловым напором.
Прибыл Ефим. Опять прикидывали, измеряли, обсуждали что-то со Старшим, наконец, они, удовлетворённые, согласно ударили по рукам, и кузнец ушёл.
Ближе к обеду подъехала «Газель», оттуда выскочил знакомый лысый и сразу подбежал к Старшому. Этот отнял времени поменьше, тоже о чём-то поговорили, потом лысый оставил пару пакетов с нарядными коробками и умчался.
Затем «Компаньеро» погнал Лёньку по адресу передать записку, там вышел мужик, принял послание, кивнул лохматой головой и махнул рукой, мол, свободен.
ebooksa