— Не трогай его!
— Ну мама, — захныкал Олег, — он такой добрый! Правда, Антон?
— Конечно, добрый! И, кстати, блох у него практически нет — не видите, что ли, противоблошный ошейник? А тот факт, что пес не пахнет французскими духами, вовсе не делает его опасным для ребенка, — Антон неожиданно строго посмотрел на Машу, всем своим видом демонстрируя недовольство ее поведением. — Что такого страшного случится, если Олег погладит животное? Что? У вас в доме закончились вода и мыло? Или ребенок получит ожег?
— Дело не в том, что у меня нет мыла! Вы притащили сюда собаку, даже не поинтересовавшись, хочу я этого или нет! А если он болеет чем-нибудь, чумкой, например? Что тогда? И вообще, это не маленький безобидный терьер, эта же целая лошадь!
— Вы что, — в голосе Антона зазвучал непривычный для общения с Машей, металл, — допускаете мысль, что я могу привести к пятилетнему ребенку больную или представляющую опасность собаку? Вы. Так. Считаете?!
— Мам, вы что, будете ругаться? — захныкал Олег. — Не выгоняй песика, он хороший!
Маша посмотрела на расстроенного сына, на притихшего, будь он неладен, Сеню и на хмурого Антона. Они что, сговорились? «Не выгоняй песика!» Да Маша не то что кобеля этого, она самого Антона за такой беспредел сейчас выгнать готова! Но, к сожалению или, может, к счастью, у нее сейчас нет ни времени, ни желания спорить. А Антон ответит за свою наглость, иначе она не Мария Лидэр.
— Поговорим об этом вечером, — громовым голосом заявила она. — И не дай бог эта псина укусит Олега.
Складка на лбу Антона разгладилась. Главное, что сейчас вопрос улажен, а к вечеру… Он что-нибудь придумает.
— Вот и славно. Хорошего рабочего дня.
Антон намеренно оставил без комментариев замечание Маши насчет укуса, поскольку счел это абсолютным бредом из серии «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Презрительное поведение Марии, всем своим видом продемонстрировавшей недовольство от присутствия в доме уличной собаки, слегка напрягло Антона, но выхода у него не было. Эту неделю придется как-то продержаться, чтобы Нина Степановна спокойно перенесла операцию и отлежалась в больнице. Без Машиных денег ничего бы не получилось. Шакалов постоянно сыпал какими-то отговорками по поводу замороженных счетов, и надежды на него не было. Попытка снять наличность с собственных счетов неизбежно закончилась бы приездом полицейских, а этого Антону совсем не хотелось.
В обед позвонила Нина Степановна и, рассыпаясь в благодарностях прерывающимся в рыданиях голосом, сказала, что операция прошла успешно. С большим трудом Антону удалось остановить поток бесконечных «Спасибо» и «Храни тебя Бог», и повесить трубку.
К четырем, как обычно, Антон съездил с Олегом на лепку, с удивлением заметив, что ему самому нравится месить глину. Как-то нервы успокаивает, что ли… В дополнение к гончарному кругу и вязкой непослушной массе на этом занятии неожиданно прилагалась молоденькая мастер. Девушка замещала отбывшего на какой-то международный конкурс постоянного преподавателя. Раскосые черные глаза выдавали в ней азиатские корни, но рыжие кудри перечеркивали все предположения. Необычная внешность девушки, представившейся Ясминой, приковывала внимание, и Антон то и дело встречался с ней взглядом. Наконец, по окончании занятия, мастер, зарумянившись, спросила:
— А в следующий раз тоже вы придете?
— Я, — ответил Антон.
— Олег очень способный ученик.
— Да, он молодец! — ответил Антон, глядя на копошащегося возле раковины ребенка. Почему-то вдруг появилось ощущение, что неплохо быть отцом способного мальчика, такого, как Олег. Даже какая-то гордость за него появилась.
— Приходите, — скромно улыбнулась Ясмина, — у вас тоже хорошо получается. Макар Дмитриевич на месяц уехал.
— Спасибо, приду, — ответил Антон, и они с Олегом вышли из студии.
ebooksa