- Знаете… Давайте так, чтоб вам было понятнее. Девочки, смотрите: я - шпион. Агент ГКУ, например. Я охочусь за другим шпионом, иностранным. Но, поскольку я шпион, то не могу разглашать информацию о своём задании штатским. Понятно?
- Вы уже разгласили, - возразила Рия.
- Потому что этот трус вами прикрывается, и втянул он вас в это зря. Но большего я сказать не могу.
Я проследила за её взглядом. Там летали ласточки.
- А Хороший Господин? Это же он, кажется, делает плохие штуки.
Охотница посмотрела удивленно, улыбнулась, положила термос в сумку, встала чисто кошачьим движением, подошла к выходу, прихватив драгоценное ружье. В дверях обернулась через плечо:
- Мой вам совет: не ввязывайтесь. Я понимаю, что вам интересно, но вот в чём дело: поверьте, вам легче уехать из города, чем пытаться разобраться в наших делах. Знаете, пожалуй, да. Уезжайте из этого города. Всё равно делать тут нечего, вы девочки умные, у вас ещё вся жизнь впереди. А город этот пропащий.
Так она и ушла.
Ещё какое-то время мы слушали перестук её каблуков. Потом всё стихло.
Мы переглянулись.
- Итак, они всё-таки мафия, - сказала Рия с некоторым самодовольством, будто мы ставки делали.
Глава одиннадцатая. Откровения
Сама не понимаю, что заставило меня с такой скоростью ехать по улице: но сердце снова колотилось и мне казалось, что если я вот-вот не прибуду в “Джомбу”, всё пропадёт.
Если подумать, последнее время я только и делаю, что корю себя и боюсь за Двадцать. Насколько было бы легче последовать совету Охотницы и просто оставить это всё! Но, думаю, она и сама понимала, что мы её не послушаем.
Солнце сияло ярче обычного, под стать моему настроению - в душе словно бушевало что-то… словно я должна туда ехать. В это странное кафе к этому странному парню.
Вот, в переулке показалась заветная зелёная дверь, и я ускорилась, спрыгнула со скейта, перехватила его в полёте и влетела внутрь.
Словно в другой мир попала: на улице было довольно шумно и ярко, а в “Джомбе” полутьма и прохлада, пыль в лучах нашей родной звезды, белая гирлянда.
Даша стояла, облокотившись на стойку. Снова дреды, неизменные очки, майка и оранжевые бриджи. Она жевала жвачку и барабанила пальцами по стойке.
- Ну и долго ты будешь ныть? Мы тут и так торчим больше положенного, а от твоих истерик, знаешь ли, дело быстрее не идёт.
Это всё она говорила куда-то в угол. Я перевела взгляд на предмет осуждения и обнаружила там Двадцать. Он выглядел так, словно прошёл сотню километров пешком, да попутно ещё с дикой рысью сразился, и теперь жаждет поведать эту историю окружающим: лохматый, в майке, глаза горят, на щеке порез. Парень вытряхивал книги, переворачивал бумаги, рылся в сумке, попутно причитая:
ebooksa