Город хороших господ

- Никаких, если не знаешь, как идти.

Прежде, чем я успела уточнить, она развернулась и бросила через плечо:

- Пойдем, налью тебе чаю.

Я повиновалась, потому что житейская мудрость гласит: между чаем и тьмой беспросветной ночи всегда выбирай чай.

Мы вошли в квартирку на первом этаже, Даша, не разуваясь, пошла на кухню, жестом пригласив меня за собой. Дверь в комнату была закрыта, оттуда слышалась музыка. Кухня довольно просторная с кучей различных газетных вырезок и плакатов на стенах и десятком свечей. И все горели.

- У тебя отключили электричество? - ляпнула я.

- Нет.

Я смутилась, присела на стул (после приглашения). Даша молча поставила чайник и начала колдовать над напитком, прямо как в «Джомбе». От помощи отказалась.

Я остро почувствовала тоску по Двадцать, словно без него всё было неполноценным.

Это даже странно.

- Вообще мы идём в парк, на реку, - резко заговорила Даша, оторвав меня от разглядывания страниц. - Ты пойдешь с нами?

Я ухватилась за сиденье стула словно за последний оплот благоразумия.

- Я не очень комфортно себя чувствую в незнакомых компаниях, прости...

Она посмотрела так, что я словно бы увидела её глаза через толщу очков, и взгляд этот пробрал меня до дрожи в спине.

- Я думаю, тебе непременно стоит пойти.

Такой тон не терпел никаких пререканий, а во мне не нашлось смелости эти пререкания высказать. Кивнула, взяла чай и отхлебнула ароматный напиток.

Ну что за невезение: только я выбралась с одной сомнительной вечеринки, как меня тут же тащат на другую! Пила чай и прикидывала планы отступления, но не успела: раздался дверной звонок. Вздрогнув, наблюдала как Даша идёт открывать, по пути хватает джинсовую куртку с вешалки и кидает мне. Повезло, что успела поймать.

Каждое Дашино движение кричало о том, что я слишком медленная, хотя я упорно старалась одеваться и ставить чашку на место со скоростью света, но нет - девушка нервно дергала ногой и поджимала губы. Комфортнее мне от этого не становилось.

Мы вышли в подъезд, но там не было ни души, зато на улице нас ждало пять человек: одна девочка, две девушки, одна женщина лет сорока и одна совсем старая, уже бабушка.

Я сказала “здрастье!”, но, кажется, недостаточно громко, чтобы на меня обратили вниманием.