- Да, так правдоподобнее…
Мохито оказался сладковат на вкус, но я решила не акцентировать на этом внимание. Придираться к коктейлю, что делается для тебя прямо утром - последнее дело.
- Ну вот, - продолжал Корсак, - я думаю, что просто уведу его… в его мир. Даша мне поможет, думаю. Заманю его на живца.
Я глянула на него так же, как на план: с сомнением.
- “Его мир”?
Он пожал плечами.
- Наш.
- Всё... - я выловила клубнику из стакана. - Когда ты мне только-только всё рассказал, то аргументировал это моей “славностью”. А потом я оказываюсь на каком-то шабаше чисто случайно. Я все больше и больше узнаю о ваших делах, хотя, наверное, по-хорошему не должна... Знаешь, это обескураживает.
Двадцать вытер лицо ладонью, кивнул. Поднял стакан, приложил ко лбу.
- Понимаю.
- Пожалуйста, объясни мне всё по-нормальному.
- Что я могу тебе объяснить? Знаешь поговорку ”ведьмами не рождаются - ведьмами становятся”?
- Я почти уверена, что такой нет.
- Да? Возможно и нет...Но, в любом случае, ты тянешься к миру, а мир тянется к тебе… даже не так. Ты тянешься к этому пласту мира. Да. Ты звенишь, как колокольчики, музыка ветра, настойчиво привлекаешь к себе внимание, но словно бы остаешься на месте.
- Это значит… я особенная?
Тут же покраснела от такого глупого вопроса. Лет десять назад, начитавшись романов, ещё можно было верить в собственную “избранность”, но сейчас уж - посмешище.
- Нет, - он сказал это слишком буднично, чтобы расстроиться, - и да. Я не думаю, что изначально в тебе было что-то особенное. Но ты сама сделала себя такой. А это намного ценнее, чем просто родиться кем-то необычным.
Не ответив, я выловила последнюю ягоду. Снова посмотрела на улицу, на телефон, который Двадцать заботливо поставил на зарядку.
- Двадцать, спасибо тебе. Думаю, мне нужно немного обдумать всё это, а заодно проверить Рию. Но я вернусь, совсем скоро, я думаю. Завтра у меня работа… Послезавтра тоже, а в четверг я приду к тебе сюда, можно?
Корсак кивнул.