Город хороших господ

22
18
20
22
24
26
28
30

 Моё тело снова охватила дрожь. Я обняла бы это пламя, если бы могла, почуяв тепло, нагнулась так низко, что обжигающе языки чуть не коснулись моей кожи. Пришлось податься назад.

 Вот бы заснуть прямо здесь, свернувшись калачиком вокруг огня! Чуть не легла, но встрепенулась - нет, нужно же высушить другие ветки, а не то спасение быстро угаснет. Еле поднявшись, обошла круг света, собирая хворост и раскладывая недалеко от огня. Занятие оказалось успокаивающим, с источником тепла и света  уже не так боялась того, что было в темноте.

 Сорвав несколько еловых лап (прости, деревце!), положила на хворост и села греться. Главное - не заснуть, иначе всё напрасно. Дождаться утра и найти выход. Интересно, как там Рия? Волнуется ли она?

 Я снова попробовала включить телефон, но он лишь дразняще мигнул мне экраном приветствия и выключился вновь. И это -  двадцать первый век!

 Потыкала палкой в огонь, поворошила брёвнышки и дала им подышать кислородом. Ну и в передрягу я попала. В жизни не думала, что могу так глупо потеряться и вот, пожалуйста.

 Бояться я уже устала, так что просто сидела у огня и тихо радовалась, одновременно тихо волнуясь. Надеюсь, Рия меня не потеряет, и я выберусь отсюда к утру.

  В голове вертелась старая-старая песня. Что же, в сердце леса я всё равно не спугну никого своим пением…

 Затянула песню шёпотом, но мне надо было её выпустить из себя. Старая колыбельная, из старого же мультфильма, выученная сто лет назад на уроке музыки:

“Петь птицы перестали.

Свет звёзд коснулся крыш.

В час грусти и печали

Ты голос мой услышь.

Ночь пройдёт,наступит утро ясное,

Знаю,счастье нас с тобой ждёт.

Ночь пройдёт,пройдёт пора ненастная,

Солнце взойдёт.…”

Фальшивила я страшно, но слышали меня только лягушки.

****

 Она ничего не видела в темноте. Созданная для света и из света, спала бы в тёмную полночь в гнезде и не знала бы зла. Но сказки повторяются из раза в раз, из круга в круг, и в этот раз, как и во все остальные, она должна была лететь.

 Ох, как она боялась! Одно неосторожное движение, и она разобьется, а если она разобьется, то вся жизнь и все цели сотрутся с лица земли, будто отцветший одуванчик.