— Простите, не хотел обидеть, — отозвался тот, обмакивая кусочек суфле в соус. — Вкусная курочка, спасибо вам. А отдых… Как говорится на том свете отдохнём, — произнёс он, отправляя в рот порцию суфле.
…о.т.д.о.х.н.ё. м… — эхом отозвалось у него из-за спины.
Каждый звук — как последний.
Следователь без звука ткнулся лицом в тарелку с недоеденным суфле.
— с.п.а.с.и.б.о. з.а. о.т.п.у.с.к., — произнесла Смерть, обращаясь к Голоду.
— Всегда пожалуйста, — ухмыльнулся тот. — Новый скелет долго выбирала?
— ч.е.т.в.ё.р.т.ы.й. п.о.д.о.ш.ё.л. в.п.о.р.у., — отозвалась она. — к.а.к. в.с.е.г.д.а.
— Да, знаю я твою любовь к четвёрке,[1] — кивнул Голод. — А с этим не могла подождать? — он мотнул головой в сторону лежащего лицом в тарелке следователя.
— в.с.е. р.а.в.н.о. о.н. д.о.е.д.а.л. п.о.с.л.е.д.н.и.й. с.о.у.с., — ответила Смерть. — б.о.л.ь.ш.е. в.е.д.ь. н.е.т., в.е.р.н.о.? э.т.о. т. е.л.о. т. е.б.е. в. п.о.д.а.р.о.к.
— Ну! Это щедро! — улыбнулся Голод и, приподнявшись из кресла, одним махом заглотал покойника без остатка, вместе с одеждой и всеми аксессуарами. — Теперь придётся работу менять. А то ещё по судам затаскают.
— т. е.б.е. н.е. в.п.е.р.в.о.й., — отозвалась собеседница. — п.о.м.н.и.ш.ь., к.а.к. н.а. м.я.с.о.к.о.м.б.и.н.а.т.е. д.и.р.е.к.т.о.р.о.м. б.ы.л.?[2]
— Помню, — улыбнулся Голод. — Я много чего помню. Ладно, найду ещё что-то достойное. Хоть и жалко с этим местом расставаться.
— п.о.н.р.а.в.и.л.о.с.ь. г.о.т.о.в.и.т.ь.? — понимающе поинтересовалась Смерть. — д.а., д.л.я. т. е.б.я. с.а.м.о.е. п.о.д.х.о.д.я.щ.е.е. з.а.н.я.т.и. е… к.с.т.а.т.и., к.а.к. я. т. е.б.е. н.а. в.к.у.с.?
— Не знаю, — беззаботно ответил он. — Если ты про бульон из своих предыдущих костей. Наверняка вкусно, пока никто не жаловался.
— т.а.к. т.ы. ч.т.о., д.а.ж.е. н.е. п.о.п.р.о.б.о.в.а.л.?
— А зачем? — с недоумением воззрился на неё Голод. — Я хороший повар. А хорошему повару совершенно незачем пробовать всё, что он приготовил.
ПОЛЫНЬ
В половине второго ночи над землёю взошла Полынь. Зеленоватая, похожая на кошачий глаз, лишённый зрачка, она медленно плыла по небу, затмевая дуну и звезды. Над лесами и болотами Края разгорелся трупный рассвет. Птицы встрепенулись и запели, обманутые восходом этого фальшивого солнца. На травы пала ядовитая роса.
ebooksa