— Когда закончится дождь, — серьёзно сказал он, — мы проснёмся…
Сел на коленях у матери, которая уже тихо сопела, опустив голову. Длинные волосы свешивались, закрывая ее и ребёнка. Мальчик посмотрел на Иру, добавил:
— И умрём.
Вторник и среда прошли тихо, но тревожно. Дождь не переставал, люди засыпали. Им снились кошмары. Дома, на улице, в транспорте, на работе. Потом просыпались, недоуменно оглядываясь по сторонам. Не понимая, где они. Каждый потом рассказывал, что видел во сне червей и мёртвых людей, чувствовал прикосновение чужих рук.
В четверг уже никто не мог молчать. Это назвали сонной болезнью. По телевизору объявили, что ситуация под контролем. В городах ввели карантин и комендантский час. На улицах появились солдаты, патрули, блок-посты. По громкоговорителям просили сохранять спокойствие и оставаться дома. По домам ходили «инопланетяне» — волонтёры в масках и комбинезонах. Были видны только глаза. Сонные, уставшие, покрасневшие. Они пили какие-то таблетки от сонливости, звонили в двери, интересовались, нужна ли помощь. Ира каждый раз вежливо улыбалась и говорила «Спасибо, всё в порядке».
Из магазинов исчезали кофе и энергетики. Из аптек — пантокрин, риталин и настойка лимонника. Дома люди громко слушали музыку и смотрели кино, выкрутив динамики на полную. Сводки происшествий переполняли новости об авариях и несчастных случаях. Люди засыпали за рулём, падали с платформ на рельсы поездов и метро. Маляры, монтажники и промышленные альпинисты срывались с лесов, люлек и навесов. В соседнем городе без электричества остался целый микрорайон. На местной ТЭЦ произошла авария, персонал заснул на работе.
Метеосводки показывали одно и то же. Бесконечные дожди на несколько дней вперёд, на неделю, на месяц. Даже новости с орбиты наводили на тревожные мысли. Члены экипажа МКС говорили, что никогда не видели ничего подобного. Вся планета окутана серым непроницаемым слоем дождевых облаков. Нигде нет ни просвета, ни синевы. В эфир утекла странная беседа между станцией и ЦУП.
— Мы спим, — хрипел голос космонавта, — мы спим и летаем во сне. Мы плачем, и слезы в невесомости Ж1уг нам глаза. Снаружи стучат. Мы смотрим в иллюминаторы и видим его. Хозяин червей, пожиратель миров, принесший дождь и сны. Когда закончится дождь…
Связь обрывалась, и орбита больше не выходила на связь. По телевизору монотонно просили сохранять спокойствие. Ведущий новостей заснул прямо во время прямого эфира. Его голова тяжело рухнула на стол. Ещё полчаса камера показывала, как он кричал и пускал слюни. За кадром слышался храп и крики съёмочной группы в студии. Потом картинка исчезла, сменившись просьбой «Оставайтесь с нами».
С улицы всё чаще доносились громкие хлопки. Милиция и военные стреляли в мародёров.
Ира пришла в хоспис около полудня. Светлое время суток превратилось в одну сплошную серую дождливую пелену. Сонную и медлительную.
Вчера вечером позвонили. Усталый женский голос, сказал, что папе стало хуже, он впал в кому. После этого Ира набрала номер «службы помощи». Выходить из домов запрещалось, для этого требовались пропуска. Ира долго, срываясь на слезы и крик, спорила с мужчиной, который предлагал ей подать запрос. Его рассмотрят в течение суток и обязательно сообщат. В конце концов, мужчина вошёл в положение и пропуск, пластиковый прямоугольник на шнурке, поздно ночью доставил ей волонтёр.
Дорога до хосписа была долгой. Транспорт не ходил, пришлось идти пешком. На каждом углу Иру останавливали военные или милиция, проверяли пропуск и документы. Город словно вымер. Его единственными звуками стали шум дождя и редкие шаги случайных прохожих. Таких же испуганных, усталых, сонных, с болтающимися пропусками на шеях.
По дороге она увидела, как двое волонтёров вели под руки женщину. Она еле переставляла ноги и громко кричала. Глаза ее были закрыты, она спала. Таких отправляли в палаточные городки. Там их укладывали на раскладушки и топчаны. Люди ворочались и кричали во сне. Когда они приходили в себя, волонтёры отводили их домой.
Хоспис встретил Иру пустым холлом и бледным светом ламп над потолком. В дороге она промокла до нитки, не смотря на зонт и плащ. Сырость проникла под одежду, волосы прилипли к щекам. За стойкой администрации клевала носом девушка в белом халате. Ира подошла, назвала фамилию.
Ее повели по лестнице наверх и по коридору вглубь здания. Вокруг никого. Двери палат раскрыты, там храпели и стонали больные, пищали медицинские приборы. У папы была отдельная палата, самая лучшая. Зайдя внутрь, Ира тут же бросилась к отцу, который лежал неподвижно, как мумия, со скрещёнными на груди руками. Словно уже был мёртв. К запястьям крепились датчики и трубочки, рот и нос закрывала прозрачная маска. По застывшему каменному лицу ползали черви. Ира, давясь слезами, борясь с отвращением, руками собирала их скользкие тела, отбрасывала в стороны. Черви извивались, летели на пол, прилипали к стенам палаты, оставляя после себя разводы слизи.
Их становилось больше. Выползали из-под подушки, одеяла, пижамы больного, маски на лице.
— Помогите! — срывая голос, в ужасе вопила Ира. — Кто-нибудь!
Без сил она поскользнулась в раздавленных на полу червях, упала на лежащего отца. Зарылась лицом в его костлявую твёрдую грудь. Горько зарыдала. Черви копошились в волосах, щекотали уши, словно успокаивали. Они уже не вызывали омерзения. На затылок Ире опустились руки, погладили. Папа, жив. Руки вцепились в волосы, сильно, до боли. Прижали сильнее, дышать стало тяжело. Ира хотела закричать, но не смогла. Руки вдавливали, толкали куда-то в сырость и копошащуюся темноту. Раздался стук. В окне. Ира не могла поднять голову, чтобы посмотреть. Ударили сильнее, было слышно, как по стеклу с хрустом побежали трещины.
Кто-то дёрнул ее назад, повалил на спину.
ebooksa