Триединство

А сама Марина — считала. Никогда не говорила об этом вслух, но долгие годы испытывала жуткие муки совести.

Ведь если бы она покорно стала кормом для упыря, никакого конца света не произошло бы. И неважно, что вся история случилась из-за эгоизма Прасковьи, непрошенного участия Зюзи и подлости чёрта, исполнившего приказ босса. Факт остаётся фактом — если бы Марину Сычкову, ученицу одиннадцатого класса Красносельской средней школы, тринадцать лет назад до смерти выпила старая упырица, мир остался бы прежним.

Чувство вины, оно такое. Не всегда справедливое и логичное.

Схватка. Марина охнула, отняла руки от Древа и схватилась за живот, согнувшись пополам. Кора тут же закрылась.

Что будет с моим малышом?

Не знаю, хранительница. Возможно, ничего — плод благодаря материнской защите не восприимчив к колдовству. А возможно, он останется с тобой навсегда.

Нерождённым?

Да. И я бы не хотело ему такой участи.

Я тоже! Это ведь моё дитя!

Всё-таки стоило прервать.

Нет. Возможно, это единственное хорошее, что останется после меня.

Ты спасаешь мир.

Это другое. Лучше скажи — ты сможешь ещё подождать?

У меня больше нет причин торопиться. Я помню всё, знаю многое… Это ты мечтаешь поставить точку.

Марина дождалась, пока боль утихнет хоть немного, и пошла назад, к Егору. Но двигаться было тяжело — кости таза разошлись уже достаточно сильно, и приходилось ковылять, широко расставив ноги. Хорошо, что идти пришлось недолго — экзорцист сидел на земле совсем рядом с Древом и смотрел на страницы фолианта стеклянным взглядом.

* * *

Егор захлопнул книгу, отшвырнул её, словно мерзкого таракана, закрыл руками лицо и закричал раненым зверем.

Его семью, как мусор, выбросили в Туман. А он даже не подумал, что убийцы рядом. Нина сочувствовала, Дима принимал активное участие в поисках, и никто ни на минуту в них не усомнился.

Он столько лет хотел узнать, что произошло, мечтал, о том, как свалится с души тяжёлый груз вины…

Но стало только хуже. Иногда знания приносят боль, а не облегчение.

Не сразу он пришёл в себя. А когда, наконец, смог воспринимать окружающую реальность, понял: его тормошит мокрая от пота, дрожащая от боли и страха Марина.