Триединство

— А мирного в тот момент лепрекона я убил?

— Нет, но…

— Может, я должен был броситься с радостными воплями навстречу чёрту, который заявился в гости? Как показывает мой опыт, такие товарищи редко приходят с мирными намерениями, особенно в Вырае. Я же не знал, что он ваш знакомый.

— Они тебя неадекватом называют!

— А тебя как? — склонил голову набок Егор. — Вот ты сама интересовалась, как тебя потусторонние твари между собой называют?

— Не думаю, что…

— Ты ведь не будешь отрицать, что каждый пришелец с того света потенциально опасен?

— Но это не значит, что их нужно убивать, не попытавшись наладить диалог!

Ведьма распалялась всё больше. Лицо её покраснело, глаза пылали праведным гневом, в пальцах пару раз вспыхнули изумрудные искорки, которые, впрочем, тут же гасли. Егор же, напротив, выглядел очень спокойным, и на повышенный тон отвечал исключительно вежливо и миролюбиво. Вот и сейчас, подождав, пока Марина выпалит гневную тираду до конца, он очень ровно сказал:

— Марина. Поверь, я уравновешенный человек. Да, нечисть не люблю, не доверяю ей и вряд ли когда-нибудь доверять буду. Эти годы я жил, путешествуя от поселения к поселению и беря заказы на уничтожение потусторонних существ. Быстро, эффективно, недорого. Больше особо не умею ничего, из колдовства, так, пара фокусов да оборонные заклятия в арсенале. Не было возможности учиться. Мы с тобой почти неделю просидели в соседних клетках, прорывались к Туману плечом к плечу. Что сейчас изменилось? Чем я вдруг заслужил такое недоверие?

Марина молчала, лишь сопела громко. Она сама не могла понять, в чём дело. Не в штанах же, в самом деле.

Вот только в тюрьме не было Древа, которому Егор не очень нравился. Оно чувствовало какую-то угрозу, слабую, без конкретики, может, и не угрозу вовсе, но какое-то чувство, отличное от равнодушия, было точно.

— Ладно, — сказала ведьма в конце концов. — Возможно, я устала больше, чем кажется. Извини за вспышку, и за грубость, и вообще. Но к Ягусе пойдём вдвоём, чтобы чего не вышло.

— Согласен на всё, лишь бы ты не кусалась, — улыбнулся экзорцист.

Когда колдуны поднялись на крыльцо и скрылись за дверью домика, Славка озабоченно сказал:

— Чего Маньку так разбирает? Какая-то позорная бабская истерика, будто вожжа под хвост попала. Всегда себя контролирует, даже холодной кажется, особенно тем, кто её плохо знает. Лицо обычно держит, как королева. Бензоколонки. А тут… Нормальный же мужик. Может, всё-таки из-за подвески?

— Коваль, — Максим со вздохом облегчения сел на замлю. — На твоей памяти у Марины были длительные отношения хоть с кем-нибудь?

— Ну… в школе встречалась с городским. Пару месяцев, и в основном по интернету переписывалась. В десятом классе. А потом никого. Так оно и понятно — когда ей шуры-муры разводить? Да и с кем? Я с матерью как-то разговаривал на эту тему. Мамка раньше переживала, что дядя Витя внуков от Маньки не дождётся никогда, а потом смирилась, ведь ещё Глеб есть, а за ним не заржавеет. А Маня… ну, судьба у неё такая. А ты думаешь, она без мужика дуреет? Да ну, это не про неё, я Маньку тыщу лет знаю. Хотя уже тридцатник, может, и глючит. Кто этих баб разберёт.

— Слава, не части́, - остановил Максим философские размышления друга о женской сути. — Я вообще не об этом. Не про личные какие-то отношения, а про то, что Марина могла устать от хронического потока незнакомцев в своём доме.

— Колдуны в отдельном домишке живут, хоть и в том же дворе.