— Все люди делятся на несколько категорий. Есть те, кому достаточно выпить пива, и на большее они не претендуют. Есть те, кто после пива возьмет водочки. Но если вовремя не остановится, то обязательно упадет. А есть те, кто наоборот, выпитую водочку шлифует пивком, а после куражатся по жизни. Биографию современных господ, у которых, по их мнению, жизнь удалась, очень легко описать: начинали путь с легкого светлого пива и заканчивают путь легким светлым пивом, но уже после литра абсента.
— А как насчет тех, кто вообще не пьет?
— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, как говорили в моем детстве. В моей теории эти «странненькие» вообще в жизни не участвуют. Так, влачат жалкое существование. У них отсутствует выбор. Или право выбора.
— И вот здесь, Бестужев, я с тобой не согласна. Вот я — однозначно «странненькая». Только я, скорее, не трезвенница, а наоборот — запойная пьяница. Я хлещу одновременно и пиво, и водку, и абсент, и останавливаться не собираюсь, что бы эти метафоры в твоей теории не олицетворяли. И у меня безграничный выбор. Во всем. Вот, например, именно мне решать сегодня, с кем провести эту ночь. И, как бы ты сильно не хотел меня, без моего согласия ничего не будет, — она хищно улыбнулась.
— Ты врешь, — просто сказал Бестужев. — Это не может быть правдой хотя бы потому, что я тебе доверяю.
— Поясни.
— Ты понимаешь, в силу своей генетической русской философии я не доверяю двум типам людей. И, заметь, таких, как я, очень много.
— И кому же?
— Я не верю мужчинам, которые совсем не пьют. А также женщинам, которые не хотят секса.
— То есть по версии Бестужева, все мужики должны быть алкашами, а женщины — шлюхами?
— Из твоих уст это звучит как-то некрасиво, — скривился капитан. — Но суть ты уловила правильно.
— Ссуть, Бестужев, как известно, в подъезде. А если вернуться к сути нашего с тобой спора — ты не прав.
Эта странная верина манера общения нисколько не раздражала капитана. Наоборот — ему нравились эти словесные качели. Только что она высоким слогом рассуждала о роли религии в современном обществе, а спустя мгновение — переходила на панибратский сленг, больше присущий давним корешам.
— Это почему же? — продолжил он их словесную баталию.
— Потому что каждый человек, неважно какого он гендера, всегда имеет право выбора: пить или не пить, и что пить. С кем спать. Или не спать. Сколько раз и в какой позе. Пойми, Бестужев, возможность выбора — это и есть вложенная в нас частица Бога, которая и делает нас людьми. Эта простая истина, которую многие, и ты в том числе, не готовы или не хотят принять. Пойми: ты можешь не уважать или даже презирать чей-то выбор. Но ты не имеешь права отказывать в нем другому человеку.
— Неправда, имею. Если человек выбирает убийства, грабежи, насилие, то я, как мент, сделаю все возможное, чтобы его поймать и наказать. Читай: лишить его выбора.
— Наказать — да. Твоя миссия — спроецировать людские законы на выбор того или иного человека. И если параметры не сошлись, ты выступаешь в роли судьи для данного индивида. Но даже в этом случае, Бестужев, ты уже не сможешь отказать человеку в его выборе — он его уже сделал. А дальше — важен лишь его диалог с Богом: упавшая душа может вознестись через покаяние или упасть еще ниже, в объятья падших ангелов. И это — самый главный выбор в жизни любого человека. И какое бы страшное наказание ты не придумал за его земные прегрешения, оно ни коим образом не повлияет на его главный выбор.
Но ты прав в одном, я солгала. Про секс с тобой. Если ты ничего не испортишь в ближайшие час-два, я с удовольствием предамся с тобой разврату.
Вера замолчала, глядя Бестужеву прямо в глаза. В этот момент он готов был взять ее прямо здесь, на столе. Сгрести на пол кружки, тарелки, скатерть, сорвать с нее это черное платье и любить ее со всей страстью, на которую я был способен.
Она увидела блеск в его глазах и все поняла.
ebooksa