— Я давно вырос и вполне могу переварить «Вишню в коньяке». Или просто коньяк.
— Каждый день покупать «Вишню» накладно. Он ведь менеджер не в конфетном, а в мебельном магазине.
— Так принёс бы табуретку!
— И корыто — наше-то совсем раскололось, — добавляет Костя. — Как Ксюшка могла в этого буревестника влюбиться, не понимаю.
— Молод ты ещё, жизни не нюхал, — замечает отец мудрым голосом. — Знаешь, человек иногда возьмёт да и влюбится в какую-нибудь образину…
Мать всегда настороже:
— Это кого ты имеешь в виду?
— Не себя же, — спохватывается отец. — Я про Коровина подумал и про его Ирку…
И такая дребедень каждый день!
— Всё, еду за город, — объявил Костя. — Привет Грише!
— Чуть не забыл! Запомни хорошенько адрес: Копытин Лог, улица Мичурина, строение восемь, — ещё раз повторил Кирилл Колдобин. — Если пожар начнётся или ещё что-нибудь такое… Да не пугайся, Костян, я так, на всякий случай говорю. Ну, а теперь вылезай! Я всегда покупателей тут притормаживаю — кажу товар, так сказать, лицом.
Костя выглянул из машины. На мгновение он ослеп: после мрака салона солнечный свет был невыносим. Оглушил и шум листьев, небывало громкий.
Костя замер и зажмурил глаза. Какие-то травы тут же припали к его ноге, выставленной из машины, и осыпали туфлю колючками (их Костя ощутил даже под пяткой). Интересно, чем это здесь пахнет? Да ничем особенным — землёй, солнцем, листьями, просто жизнью. Только с ума сойти можно от такого запаха. Парфюм Кирилла, очень дорогой, рядом с этой роскошью стал отдавать чуть ли не хлоркой.
Наконец Костя выбрался из машины. Он запрокинул голову. В невероятной синеве над ним плыли громадные белые облака, как-то особенно сложно устроенные. Они каждую секунду меняли очертания, разбухали, раскрывались, как странные гигантские цветы.
— Ух ты! — только и сказал Костя.
— Разве это ух? — не согласился Кирилл. — Чего ты наверх пялишься? Чего там ловить? Ты сюда глянь! Швейцария!
И он развернул Костю в сторону дач.
Конечно, о здешних живописных местах Костя слышал. Даже вчера показали по телевизору целых два репортажа из Копытина Лога — один про грибника с обабком рекордной толщины, другой про пьяного тракториста, который на своём железном коне врезался в ёлку. Но наяву всё оказалось ещё краше.
Собственно Копытин Лог — курчавый от зарослей распадок — изгибался дугой и таял за горизонтом в вечной синеве, которая всегда заводится там, где начинается бесконечность. Лес выглядел совершенно диким. Костя предположил, что медведей там водится не меньше, чем на картине Шишкина.
Населённый пункт того же названия, Копытин Лог, расходился по холму двумя рукавами. Налево, за бетонным забором, высились крыши респектабельных дач в скандинавском стиле. Направо стекал в овраг скудный серенький ручеёк изб. Избы были одна старее и кривее другой. Дряхлая улица густо заросла бурьяном — не похоже, чтоб в избёнках кто-то жил. Даже тишина показалась здесь Косте особой, странной, какая бывает на раскопках (он где-то читал об этом). Берендеева деревня! Ангкор-Ват, покинутый людьми, пожираемый лесом!
ebooksa