– Катя, что-то не так? Какая экскурсия?
– Нет, всё хорошо. Я в душ.
Екатерина Павловна стягивает джинсы, футболку аккуратно складывает на корзину для белья. Внимательно разглядывает свои руки. Она всё время внимательно разглядывает свои руки. Если где-то облупился лак, нужно подкрасться. На предплечье небольшой синяк. Значит, было? Значит, тащили ее по лестнице вниз? И по второй – узкой? Или?
– Катюша, твой кофе. Плюшки вот ещё. Любишь "Свердловские"? Я обожаю. О моих отношениях с плюшками можно пару томов "Mein kampf" написать.
Миша смеётся, полагая, что хорошо пошутил. Кате начинает казаться, что все реплики Яковлева будто заранее прописаны. Это сценарий? Где камера? Сейчас он предложит пепельницу.
- Кать, не стесняйся, вот пепельница.
А сейчас спросит, ждёт ли меня кто-нибудь дома.
- Тебя дома не потеряли? Я это не к тому, что ехать пора, ехать-то совсем не пора.
- Да нет.
Сейчас спросит, с кем живёт Катерина.
– Так белыми или чёрными?
– Монетку брось.
Чёрные. Кате всегда выпадает играть чёрными. Обычно она сражается с компьютером или телефоном. Но с человеком, конечно, интереснее. Наблюдать за движением мысли на лице, за принятием или непринятием решений, за сожалением об очевидной ошибке, за радостью от ошибки соперника. После партии в шахматы человек обыкновенно открывается с какой-то новой стороны, ещё один слой луковой шелухи. Слой за слоем.
Кроме всего прочего – шахматы – это воплощённая красота. Неважно, кто поставит мат, партия, если это не турнир, может длиться сколь угодно долго. В рамках доски – шестьдесят четыре клетки. Симметрия. Даже сверхсимметрия. Красота заключается в намеренном нарушении гармонии – фигуры двигает желание игрока, его расчёт или спонтанное решение поставить слона под бой. А вдруг он не заметит? И тогда можно будет забрать ладью. И тогда никакой рокировки он уже не сделает. Последнее неправильно само по себе. Нельзя надеяться на невнимательность соперника. Нельзя недооценивать.
25
Дневник вечно юной Нины Афанасьевой
30 июня 1953 года
Приняла волевое решение. Вернулась в Москву. Телеграфировала маме. Больше никаких импульсивных решений. Улетела в Самарканд. Снова телеграфировала. Надо отдать направление в приемную комиссию, зачислиться и только после этого лететь в Якутск. Антон поймет, что я зачислена. И больше о моей судьбе не справится. Это будет логично.
23 июля 1953 года
Русский характер
ebooksa