Дима не отвечал. На каждый из семи сделанных в течение часа звонков. Дима не отвечал в двух случаях – либо он умер, либо предавался низменным инстинктам. В смысле инстинктам, продиктованным желаниями материально-телесного низа.
На восьмой звонок Дима все же ответил.
– Катюха! Сладкая моя, пожар души! Именины совести! Сердца то есть. Именины.
– Дим, а чего не отвечал?
– Спал я... Спал. Спал. Спал.
Дима замолчал. Катя через трубку уловила ноты этилового спирта в голосе Дмитрия Сергеевича.
– Ты бухаешь что ли до сих пор?
– Я по-тре-бля-ю.
– Поговорить надо. Срочно. Важно. Ты можешь ненадолго перестать потреблять?
– Конечно. Ты приезжай, я вот уже перестаю. Вот уже прямо в эту минуту.
Катя, конечно, поехала. Только Диме она могла рассказать о своих впечатлениях. Другие были для впечатлений слишком впечатлительными.
И вот уже Екатерина Павловна Вайнберг нажимает кнопку звонка. Это как в песенке детской:
По ночам, на кладбище хозяин
Ждёт своих врагов на карнавалы.
Ждёт своих любовниц на шабаш.
По ночам на кладбище хозяин
Ждёт своих начальников на ужин,
Подчиненных ждёт на погребенье,
Ждёт детей… Но только нет детей.
Катя вполне могла посочувствовать Хозяину кладбища.
ebooksa