Нина, представив, что никакого Марка нет, сначала озадачилась, потом вздрогнула и посмотрела в окно. Марк!
– Да вон он! Внизу! Он пришёл за мной! Марк!
Следователь посмотрел в окно. Разумеется, никого внизу не было. Раскалённый белый киоск "Розпечати" не привлекал посетителей в это время дня.
Либо дура, либо косит под дуру. Освидетельствование? Ну освидетельствование.
– Там никого нет.
Почему он не видит? А что, если... Нина заплакала и уже не могла остановиться. Голова разболелась, жара усугубляла. Девочку увели в камеру. Она не реагировала ни на один раздражитель. Только ревела беспрерывно. Потом внезапно остановилась, тело стало расслабленным и мягким. Она лежала на спине и повторяла не своим, каким-то тихим низким голосом: "Нет. Нет. Это молоко. Это туман. Он как молоко. Нет".
30
Диссоциативное расстройство идентичности
Нина захрипела, запрокинула голову назад, набрала воздуха в легкие и резко села, уставившись пустым взглядом в стену.
– Нет. Нет. Это молоко. Это туман. Он как молоко. Нет.
Продолжая сидеть неподвижно, Нина несколько смущала соседок по камере.
Вызвали бригаду.
Нину увезли в больницу.
***
– Ну что, Ниночка, как себя чувствуешь?
Девушка подняла глаза на врача.
– Не хочешь говорить? Не можешь? – уже шепотом сказал доктор, мужчина лет пятидесяти, чуть полноватый.
На шепот реакции не было. Нина продолжала смотреть в одну точку. Врач взял Нинину руку и немного приподнял. Рука застыла в этом положении.
– Уведите девушку в палату. Привяжите обязательно.
Ночью Нина внезапно осознала, что находится в больнице. Ремни жали безбожно. Руки отекли. Очень хотелось пить.
ebooksa